Вороний народ

– Может, я не хочу, чтобы мой разум очищался, – возразила Фэй, прислонившись спиной к стене ризницы напротив двери.

Голос Шарлотты звучал мягко и искушающе.

– Ты хочешь узнать, что это за вороний народ, или нет?

– Хочу, – кивнула Фэй, когда Шарлотта затянулась. – Но останусь ли я собой после этого?

– Конечно, – заверила ведьма, осторожно выдыхая дым в лицо юной Брайт. В нем чувствовался пряный аромат апельсинов, и Фэй позволила ему проникнуть в легкие.

– Расскажи мне. – Голос Шарлотты обернулся чарующим шепотом, достаточно близким, чтобы заставить волосы на шее Фэй встать дыбом, и в то же время настолько далеким, что ей пришлось прислушиваться, чтобы различить его. – Расскажи мне о Сьюки Габриэль.

Фэй почувствовала, как все посторонние мысли опали, подобно осенним листьям. Слова давались легко.

– Именно Сьюки Габриэль я не знаю, но да… Да, точно, я помню, что мама Берти Баттерворта в девичестве была Габриэль. Да, Патриция Габриэль – упокой Господь ее душу – и ее сестра Ширли – она тоже умерла, будучи старой сварливой несчастной женщиной, которой никто не уделял много времени. У Ширли была тетя, или кузина, или еще кто-то, кто умер молодым и о ком никто не говорил из-за какого-то печального случая – незаконнорожденный ребенок или что-то такое. Ужасный скандал, как они считают. Как бы то ни было, я думаю, это и есть наша Сьюки, и который сейчас час? – Фэй принялась хватать ртом воздух, когда ее мысли снова стали путаться.

– Без четверти два, – ответила Шарлотта, не глядя на часы.

– Нам нужно в паб, прямо сейчас, – заявила Фэй.

– Зачем?

– По воскресеньям мы открыты с полудня до двух. Если ускоримся, мы его поймаем.

25 Берти умоляет о пощаде

Двери паба «Зеленый Человек» распахнулись, явив силуэты Фэй и Шарлотты. Они представляли собой любопытную пару. Стройная Шарлотта в сапогах, летнем платье, и с вымазанным углем лицом, и Фэй в комбинезоне, со сжатыми кулаками, пристально оглядывающая помещение, словно охотничья собака, учуявшая искомый запах. Ее разум все еще покалывало после контакта с табаком Шарлотты. Пол качался под ногами, точно палуба корабля во время шторма, а пробивавшийся сквозь окна свет был будто призрачным. В остальном все было в порядке.

– Где, черт возьми, тебя носило, юная леди? – спросил Терренс у Фэй, вытирая кружку за барной стойкой. – Я все ноги сбил.

Фэй и Шарлотта осмотрели помещение. В пабе был один посетитель.

– Конечно, сейчас уже никого нет, – запротестовал Терренс. – Обед закончился.

Фэй проигнорировала отца и направилась к одинокому клиенту. Бедный, ничего не подозревающий Берти уютно устроился в кресле под старой фотографией сборщиков хмеля. Он наслаждался сидром, читая «Бино» с хмурой сосредоточенностью, обычно присущей почитателям «Войны и мира». Когда две женщины зажали его в тиски, на его лице появилось выражение искреннего недоумения и шока. Он прижал комикс к груди для защиты.

– Э-э… здравствуйте? – сказал он, переводя взгляд с одной на другую, недоумевая, где он провинился.

– Что тебе известно о твоей двоюродной бабушке Сьюки? – Фэй сразу перешла к делу, хотя ее речь оставалась немного невнятной. Она чувствовала, как ее разум снова наполняется всякой повседневной чепухой, оправляясь после воздействия табака Шарлотты.

– О ком?

– У сестры твоей мамы, Ширли, была тетя – или, возможно, кузина, – которая умерла молодой, и ее похоронили на кладбище церкви Святой Ирины. Что ты знаешь о ней? Как она выглядела?

Лицо Берти скривилось в замешательстве.

– Подумай, Берти, это важно, – попросила Фэй.

– Он не знает, – сказала Шарлотта.

– Но он должен. Берти, ты ведь помнишь появление вороньего народа?

– Цыган?

– Они не цыгане, – заявила Фэй, осмелившись взглянуть на отца, который бросил на нее один из своих предупреждающих взглядов. – Они были… одеты как пугала.

– Ох. – Берти улыбнулся, будто сумел решить сложную задачку в уме. – Да, помню. Странная компания.

– И ты помнишь, что одну из них звали Сьюки?..

Его лицо вновь исказилось.

– В самом деле? – Он пожал плечами. – Я не помню.

– Ты должен вспомнить. Она походила на тряпичную куклу и потребовала выдать ей Крэддока.

Берти медленно покачал головой.

– Она оторвалась от земли, словно ее повесили на крюк, – упорствовала Фэй, но ее друг по-прежнему сохранял молчание.

– У нее было лицо из мешковины и пуговицы вместо глаз.

Берти закусил губу. Бесполезно.

– На ней были красное клетчатое платье и шаль.

– А, эта.

– Да.

– Ее звали Сьюки?

– Именно.

– И у меня была бабушка Сьюки?

– Да!

– Правда?

– Да, разве ты не помнишь?

Берти почесал затылок.

– Простите, Фэй, мисс Шарлотта. Я бы с удовольствием помог вам, но только мама все это знала, и она унесла эти знания с собой в могилу. Возможно, отец что-то помнит, но он на ферме и ждет меня с минуты на минуту. Я мог бы спросить его, но не секрет, что он не слишком заботился о маминой родне, так что вряд ли сумеет помочь. – Берти крепче сжал свой «Бино». – Пожалуйста, не сердитесь.

Тупик. Сознание Фэй почти вернулось к привычному перегруженному состоянию.

– Фэй, нужно подмести пол и помыть стаканы, – сказал Терренс.