Вороний народ

– Мы не можем им доверять, сестра Сьюки, – возразил он, вновь улыбнувшись. – Ты сама видела, как быстро та женщина выдала нам Крэддока. Они предают друг друга и, не колеблясь, уничтожат нас.

– Мне не нравится сражаться с ними, – сказала она, и на поверхность всплыло еще одно воспоминание, из другой жизни. – Нам нужно провести переговоры. Заключить мир.

Со всех сторон послышались возгласы согласия, и она увидела, как взгляд Тыквоголового метнулся к каждому, кто поддержал ее, словно он запоминал их на будущее.

– Да, да, переговоры. Сестра Сьюки права, – со всей искренностью произнес он. – Но как, сестра моя? Теперь, когда мы не можем ступить в деревню, как же нам договориться?

– Все проще пареной репы, мое Тыквоголовшество, – ответила Сьюки. – Мы приведем их к нам.

24 Дым проникает в сознание

– Нам нужно доказать, что пугало Сьюки и Сьюки с кладбищенского надгробия – это одна и та же личность, – рассуждала Фэй. – И, если удастся выяснить, кто она такая, тогда мы, возможно, поймем, откуда она взялась и почему вернулась в виде пугала. – Фэй и Шарлотта ходили вокруг церкви. Девушка пребывала в восторге от того, что идет бок о бок с настоящей ведьмой и рассуждает об оживших пугалах. Это значило, что она и вполовину не такая сумасшедшая, какой казалась себе этим утром. Также это означало, что Фэй не могла рассказать о происходящем никому другому, иначе они решат, будто она совсем спятила. Но об этом она побеспокоится позже.

– Куда ты меня ведешь? – спросила Шарлотта, когда они вышли с церковного кладбища.

– Дело в том, что я знаю, кто она, – сказала Фэй, постукивая себя по виску. – Она где-то здесь, я уверена в этом. Мне просто нужно вытряхнуть нужную информацию.

– Не уверена, что у нас есть на это время.

– Вот именно. – Фэй свернула на тропинку к жилищу викария. Солома на крыше знавала лучшие времена, но сад с его травянистыми бордюрами пылал буйством пионов и люпинов в пурпурных, розовых, желтых и оранжевых тонах. Вокруг них жужжали пчелы, а где-то кудахтала курица, возвещая о том, что снесла яйцо. – В приходских записях зафиксированы все даты рождений, браков и смертей в этой деревне начиная с тысяча пятьсот какого-то там года. Сьюки тоже там, и мы ее найдем.

– Очень хорошо, – усмехнулась Шарлотта. – Мне нравится нервировать преподобного Джейкобса. Он гладит свой крест всякий раз, когда видит меня. – Она ускорила шаг и обогнала Фэй. Затем прошла по усыпанной гравием дорожке к входной двери и постучала, словно сборщик долгов.

Пока они ждали, Шарлотта набила табаком свою глиняную трубку и чиркнула спичкой, дабы зажечь ее.

– Трубка? – Фэй нахмурилась. – Сейчас? Не находите, что это немного грубо?

Ее спутница лишь подмигнула ей, с причмокиванием раскуривая смесь. Мисс Шарлотта нетерпеливо занесла кулак, чтобы снова постучать в дверь, когда та распахнулась. Улыбка преподобного Джейкобса тут же померкла, и, как и было предсказано, его рука метнулась к серебряному кресту на шее.

– М-мисс Шарлотта. – Он натянуто улыбнулся, глядя на Фэй и гадая, какая дьявольщина свела вместе этих двоих. – Чем я могу помочь вам в этот прекрасный…

– Нам нужно просмотреть приходские записи, – потребовала Шарлотта между затяжками.

– Пожалуйста, – добавила Фэй, одарив ведьму неодобрительным взглядом. – Где ваши манеры? Прошу прощения, преподобный. Думаю, записи в ризнице. Можно ли…

– Ах! – Викарий поджал губы. – Формально вам нужно записаться к пономарю на прием, они по понедельникам, средам и четвергам между…

– Не подходит, – отрезала Шарлотта, чем заслужила еще один гневный взгляд от Фэй. – Нам нужно увидеть их сейчас же.

– В самом деле, – покачала головой девочка. – Что с вами такое? Мой отец всегда говорил, что хорошие манеры ничего не стоят. Как вас воспитывали родители?

– Моя мать утонула вскоре после моего рождения, а отец умер в муках, когда мне исполнилось четыре года.

– Что ж… – Фэй запнулась. – Это все еще не оправдание для грубости. – Она снова повернулась к преподобному. – Можно ли сейчас нас быстренько впустить?

– Боюсь, я очень занят, – сказал он, собираясь закрыть дверь. – Мне ужасно жаль, но я должен…

Он обнаружил, что Шарлотта втиснула сапог между рамой и дверью. Она сделала долгую затяжку, угольки табака засветились красным и белым. Медленно и демонстративно она выдохнула дым в лицо викарию. Фэй напряглась, узнав теплый и сладкий медовый аромат табака Шарлотты. Та же самая смесь, которой ее одурманили в «Зеленом Человеке» той ночью.

– Великодушный преподобный Джейкобс, – мило прощебетала Шарлотта. – Не могли бы вы уделить всего несколько минут своего драгоценного времени, дабы открыть ризницу и позволить нам просмотреть некоторые записи? Мы навечно останемся у вас в долгу, и место среди ангелов вам, разумеется, будет обеспечено. – Она повернулась к ошеломленной Фэй: – Достаточно вежливо?