Воронихи

Увидев лучшую подругу, Скарлетт испустила страдальческий крик. По обеим щекам Тиффани от висков до подбородка тянулись ярко-красные кровавые полосы, во рту торчал кляп, глаза были огромными от страха. Она ерзала, словно пытаясь избавиться от каких-то невидимых пут.

– Боже мой, – прошептала Ариана, и по ее лицу заструились слезы. – Мы должны ей помочь. Немедленно.

– Покажите нам, кто это сделал! – скомандовала Далия, и в ее глубоком звучном голосе слышались нотки отчаяния.

Из котла потянулся столб черного дыма, и в лицо Виви волной ударила пронзительная гнилая вонь. Девушка прикрыла лицо и отшатнулась, многие вокруг нее закашлялись. Дым густел, а потом котел взорвался со звуком, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки, обдав часть круга обжигающей жижей. Далия вскрикнула, поморщилась и принялась бормотать исцеляющее заклятье; Мэй рядом с ней тоже колдовала над Джесс, которая с исказившимся от боли лицом схватилась за запястье. Виви повернулась, чтобы помочь Хейзел и Риган гасить упавшие свечи, грозившие подпалить сухие растения.

– Что это было? – спросила Виви, когда все свечи были потушены.

– Это, – ответила Далия, голос которой хрипло прозвучал в темноте, – была губительная магия.

Глава двадцать четвертая Скарлетт

– Тиффани, где бы ты ни была… мы идем к тебе на помощь…

Скарлетт сидела, устремив взгляд в яркий утренний свет, который просачивался сквозь балконные двери. Она первым делом крепко закрыла их, вернувшись в свою комнату после проведенного обряда. Или, вернее, после попытки провести его. Далия была права – губительная магия сорвала колдовство, в точности как когда Скарлетт попыталась выяснить намерения Гвен.

В руках у девушки был мягкий слоник из антикварного магазина, у которого недоставало одной ноги. Его можно было бы починить простым заговором, но и ей, и Тиффани он нравился таким, как есть – предыдущие хозяева так любили эту игрушку, что она буквально распадалась на части. Как бы ей хотелось, чтобы какое-нибудь колдовство над слоником привело ее к подруге! Однако ночной обряд не сработал, и Скарлетт не знала, что вообще в таком случае может сработать. Похитивший Тиффани, кем бы он ни был, окружил себя вместе со своей жертвой такой мощной стеной защитной магии, что через нее не удалось пробиться даже всем ковеном.

На кровати у Скарлетт дремала Мэй. После всего того, что случилось, никому из сестер не хотелось спать в одиночестве. Каждый раз, когда Скарлетт закрывала глаза, она видела одну и ту же картину. Ярко-красные брызги на обоях. Повсюду кровь, много крови. Поверить в то, что Тиффани жива после такого, было очень трудно, хотя обряд это и подтвердил.

Теперь они должны были найти какой-то загадочный талисман, которого, может, и вовсе не существует на свете. Скарлетт понятия не имела, с чего начинать поиски. Она знала только одно – ведьмы в опасности.

И это все по ее вине.

Все, что ты приносишь в мир, возвращается к тебе троекратно усиленным. То, что они с Тиффани совершили на первом курсе и так долго ото всех скрывали, наконец их настигло. И подруга может заплатить за это своей жизнью.

Она тихонько выскользнула из постели. Мэй шевельнулась, а Скарлетт засунула слоника обратно в шкаф и побрела на кухню. В доме стояла тишина. Интересно, гадала она, кто из девчонок колдовством погрузил себя в сон, а кто, наоборот, поворожил, чтобы не заснуть ни при каких обстоятельствах и быть готовым ко всему, что бы ни случилось ночью.

Самой Скарлетт вообще не хотелось ни на что тратить свою магию, она предпочитала сберечь силы для предстоящих событий. Чтобы вернуть Тиффани, ей и другим сестрам понадобится вся их мощь.

На кухне она взяла кружку, запустила кофемашину и, пока та шипела и плевалась, смотрела в окно. Кампус только начинал просыпаться. Студенты ехали мимо на велосипедах, не спеша шли с рюкзаками на плечах, слушая что-то в наушниках. В голове с трудом укладывалось, что в мире все по-прежнему, а Тиффани где-то далеко мучается от боли и ждет, когда сестры спасут ее.

– Эй, – ворвался в ее мысли чей-то голос. В дверях стояла Виви – волосы слегка растрепаны, глаза красные, опухшие, – ну как ты?

– А сама как думаешь? – огрызнулась Скарлетт, наполняя кружку. Горячий кофе брызнул на большой палец, но боль лишь обрадовала. Так ей и надо, этого еще и мало.

Младшая моргнула.

– Извини, тупой вопрос, конечно. Если ты хочешь побыть одна, я могу уйти…

Скарлетт покачала головой.

– Нет, это ты меня извини. Я просто на пределе.

– Ну еще бы. – Виви, поколебавшись, подошла к Старшей и заключила ее в объятия, чем потрясла до глубины души. – Мне так жаль, что все это случилось. Я знаю, как много Тиффани для тебя значила… то есть значит, – быстро поправилась она, но у Скарлетт все равно болезненно сжалось сердце. – И я уверена, что по сравнению с твоими переживаниями из-за нее все остальное меркнет, но мне все равно было очень жаль услышать, что вы с Мейсоном расстались.