Воронихи

– Уберите их от меня! – кричала Гвен.

– Что за дичь? – спросила Далия.

Некоторые парни расхохотались, один вытащил телефон и начал снимать телодвижения Гвен. Тиффани с громким смехом пробралась сквозь толпу, Гвен заметила ее со Скарлетт и явно все поняла. Глаза ее сузились, губы быстро-быстро зашевелились, кулаки сжались – она начала творить заклинание. Однако девушки были к этому готовы. Как только до них докатилась волна магии, Скарлетт толкнула ее обратно, да так сильно, что чуть не сбила Гвен с ног.

Та пронзила Скарлетт взглядом, который заставил остолбенеть, такая незамутненная ненависть в нем читалась, а потом сильнее сжала кулаки, снова собирая свою колдовскую мощь. Подруги взялись за руки и ударили в Гвен новой волной силы, чтобы помешать той ворожить. Как раз когда это произошло, на балкон вышла Харпер и тронула Гвен за плечо, явно в попытке успокоить. Она хорошо относилась к Гвен, и, самое главное, ее заботил имидж сестринства.

То, что произошло дальше, трудно описать словами. Должно быть, Гвен отвлеклась посреди заклятья, утратила сосредоточенность, ее магия хлынула неконтролируемым потоком и столкнулась лоб в лоб с новым заклинанием Тиффани и Скарлетт. Встретившись, эти две силы вызвали взрыв, который смел все вокруг.

Прежде чем хоть кто-то сумел шевельнуться, даже прежде чем Скарлетт успела вздохнуть, окрестности огласил металлический лязг, балкон обвалился и с грохотом ударился оземь. Гвен и Харпер распластались на бетоне, будто тряпичные куклы.

Харпер погибла сразу в момент удара. Вокруг нее натекла лужа крови, и этот образ по сей день преследовал Скарлетт. Когда она подняла дрожащую руку, чтобы остановить кровь, ей помешала Тиффани.

– Увидит же кто-нибудь, – зашипела она с огромными, дикими глазами.

– Надо им помочь, – возразила Скарлетт.

Ей было все равно, что подумают другие, ее вообще не волновало ничего, кроме пострадавших сестер. Она снова начала тихо бормотать заклинание, но Тиффани опять прервала ее, заставив опустить поднятую руку, и прошептала:

– Они мертвы, – и крепко прижала подругу к себе.

Тут парень, который проверял пульс у Гвен, воскликнул:

– Она жива!

И Гвен спешно увезли в больницу. Ее состояние было критическим.

Потрясенная Скарлетт совсем обезумела от чувства вины. Ей удавалось держать себя в руках только из-за Тиффани: она никогда прежде не видела подругу такой уязвимой и несчастной.

В тот же вечер перед общим собранием сестер Тиффани сделала ей признание.

– Скарлетт, знаешь, из-за чего мы с Гвен поцапались? Я нашла у нее в спальне сердце оленя и гримуар с темными ритуалами. Она не хотела, чтобы об этом узнала Сэди, и я, хоть Гвен мне дико не нравится, решила не стучать на сестру. На балконе она начала какое-то губительное заклинание. Не вмешайся Харпер, неизвестно, чем бы это все закончилось. – И Тиффани разрыдалась.

Скарлетт стала так тошно, что она тоже заплакала, снова и снова прокручивая в голове всевозможные «если бы только». Если бы только Тиффани рассказала ей про оленье сердце… Если бы только они не затеяли этот идиотский розыгрыш… Тем не менее, что сделано, то сделано. Они входили в самый могущественный ковен страны, но все равно не могли вернуть Харпер к жизни.

– Скар, мы попали. Не мы это начали, но мы должны это остановить. Мы должны остановить Гвен, – сказала Тиффани.

– Она никому и никогда не сможет больше навредить, – ответила Скарлетт, думая о потерявшей сознание девушке, которую на носилках унесли в машину скорой помощи и увезли прочь.

– Она же ведьма. Более сильная, чем я. Как ты думаешь, что она сделает с нами? – спросила подруга.

Скарлетт открыла рот, чтобы возразить, но Тиффани вся дрожала, и из-за ее эмоций воздух в комнате тоже завибрировал.

– Мы не знаем, на что она способна. И не можем допустить, чтобы она напакостила кому-нибудь еще.

Окно комнаты распахнулось, не выдержав напора ее чувств.

Скарлетт пошла на попятный и повторила за подругой:

– Мы не знаем. И не можем допустить, чтобы она пакостила.

Гулявший по комнате сквозняк немедленно утих, а Тиффани, обессилев, рухнула на кровать.

После общей встречи они рассказали Сэди и Далии о том, что Тиффани видела в комнате Гвен, и все пошло в точном соответствии с их планом. Этой же ночью сестры наложили путы на магические силы Гвен. Администрация сочла, что балкон рухнул из-за ошибки в проекте, после чего все лето в кампусе шли работы по укреплению фасадных конструкций. Никто даже не попытался выяснить, почему Гвен так странно повела себя на вечеринке и вообще принялась колдовать.

На протяжении двух лет Скарлетт твердила себе, что она ни при чем, что в случившемся нет ее вины. Это Гвен потеряла контроль над заклинанием, это она была плохой ведьмой, ступившей на опасную дорожку. Они с Тиффани правильно поступили, остановив ее. Но в глубине души девушка всегда знала, что они натворили.

И вот теперь она деревянным голосом рассказала Виви обо всем, что тогда произошло. Закончив, она подняла взгляд на свою Младшую: