Воронихи

Господи, еще и он. Скарлетт и думать о нем забыла с тех пор, как обнаружила залитую кровью комнату Тиффани. Она села за стол, сжимая кружку между ладоней, и уставилась в нее, словно могла найти там все ответы. За одну ночь Скарлетт потеряла двоих людей, которых любила больше всего на свете, и теперь понимала, что, может быть, они всегда были слишком хороши для нее.

– Он правильно сделал, что порвал со мной, – признала Скарлетт. Она не заслуживала счастья, не заслуживала того, чтобы идти по жизни бок о бок с таким замечательным парнем. У Харпер, например, никогда не будет шанса на что-то подобное. А теперь может оказаться, что заплатить за их грехи придется Тиффани – и не чем-нибудь, а самой жизнью. – Он себе кого-нибудь получше найдет.

Вид у Виви стал удивленный.

– Скарлетт, ему никогда не найти никого лучше. Ты… совершенна, – в конце концов сказала она.

– Тебе незачем это делать.

– Что «это»?

– Льстить мне. Ты же уже Ворониха.

– Я не льщу, честно.

Скарлетт фыркнула и издала слабый смешок.

– Ну, Мейсон вполне может встретить более подходящую девушку, и наверняка встретит. Мне придется это принять. – Скарлетт по-прежнему держала кружку в ладонях. – Я не слишком хороший человек, Виви. И с тобой обходилась ужасно, даже, наверное, хуже, чем было необходимо.

Младшая тоже уселась за стол и покачала головой.

– Ты мне помогала. Ты меня учила, хотя я тебе и не нравлюсь. И ты хочешь во что бы то ни стало найти свою подругу. Даже если сама при этом окажешься в опасности.

– Конечно, я должна ее найти, – сказала Скарлетт. Она ни на миг не рассматривала другого варианта. – Это я виновата в том, что с ней случилось.

– Ты не можешь быть в этом виновата. – Виви, подавшись вперед, снова потянулась к Скарлетт, но та уклонилась от объятий и упрямо заявила:

– Очень даже могу. – В ней росла злость. Не на новенькую, на себя. – Это моя вина.

– Да как это может быть твоей виной? – продолжала спорить Виви. – Ты же не…

– Мы кое-кого убили, – выпалила Скарлетт.

Собеседница откинулась на спинку стула и побледнела.

– Что?

Скарлетт закрыла лицо руками, прижав ладони к глазам. Она наконец-то после стольких лет признала правду вслух. Наконец-то разрешила себе вспомнить ту ночь во всех подробностях.

Она училась в колледже первый год, на дворе стоял март, начинало теплеть. В тот вечер все собрались на вечеринку у Пси-Дельта-Лямбда, и тусовка вышла особенно разнузданной. Все перепили и вывалились на задний двор, где члены братства установили бочонки с пивом.

Второкурсница Далия, которая была уже на тот момент вице-президентом, танцевала вместе с Сэди Лэйн, их президентом, и еще несколькими старшеклассницами, а кучка ребят из Пси-Дельты подбадривала криками очередного игрока в кег-стэнд, который делал стойку на руках поверх бочонка и тянул пиво через шланг. Гвен стояла на балконе второго этажа и смотрела вниз. На лице у нее было выражение смутного отвращения.

– Ты посмотри на нее! Эта ведьма считает, что она круче остальных, – сказала, обращаясь к Скарлетт, Тиффани. – Она в буквальном смысле стоит над суетой. Предлагаю немножко ее приземлить.

– Ну не знаю, Тифф, – ответила Скарлетт.

Гвен и Тиффани только-только в очередной раз повздорили – Скарлетт не знала, из-за чего, – и подруга до сих пор кипела от злости.

– Да давай, весело будет, – сказала Тиффани и с горящими глазами схватила Скарлетт за руку.

Скарлетт замешкалась. Ей и самой не нравилась Гвен, особенно теперь, когда стало ясно, как жестока она может быть с Тиффани, но делать что-то вот так, в открытую, на глазах у всех сестер и парней из Пси-Дельты, было рискованно.

– Мне что, напомнить тебе, что на прошлой неделе она обозвала нас поверхностными сучками, которые совсем не контролируют свою магию и даже заклинание вызова не способны провести? – спросила подруга.

Скарлетт ощутила, как в ней полыхнул гнев: никто не смеет оскорблять ее колдовскую технику.

– Блин, да Гвен сама хуже всех. А наши заклинания безупречны, – проговорила она.

Может, дело было в выпитом, а может, в колкостях Гвен, но Скарлетт, хоть ее здравый смысл и протестовал, согласилась в конце концов на предложение подруги. Тиффани так заразительно улыбалась, а самой Скарлетт пришлось признать, что ее тошнит от всей этой самодовольной фигни, которую регулярно позволяет себе Гвен.

– Так что ты придумала?

Тиффани с прежней улыбкой зашевелила пальцами, и Скарлетт засмеялась. Ну конечно. Единственной трещиной в броне Гвен была ее боязнь пауков. Они обнаружили это во время Адской недели, когда им пришлось собирать на кладбище паутину для заклинаний. Гвен кричала и плакала там от страха, как трехлетка.

– Ну и зловредная ты ведьмочка, – сказала Скарлетт, но не смогла сдержать смех, когда они взялись за руки и прошептали заклинание.

В первую секунду ничего не произошло, а потом Гвен с леденящим кровь криком принялась скакать по балкону, размахивая руками в воздухе. Никто больше ничего не видел, но для нее повсюду кишели пауки, они пытались забраться на нее и копошились на каждой поверхности. Все присутствующие повернулись к ней и наблюдали за происходящим.