Воронка времени

– Неужто правда? – удивилась Умка.

– Вот видишь, Буруль, Умка уже готова поверить в чудо, сотворённое кошками.

– Ну а как ты это объяснишь? – обиженно спросила Умка.

– Да ты не дуйся, не сердись. Так все считали до Дарвина. Это он смог найти логические связи.

– Какие?

– Понимаешь, люди правильно заметили, что в присутствии кошек урожай клевера на близлежащих полях лучше. Но не смогли понять, почему. А Дарвин смог. Дело в том, что кошки по ночам выходят на охоту и съедают в округе полевых мышей. А мыши, в свою очередь, разоряют шмелиные гнёзда, когда строят свои норки в земле. Меньше мышей, больше шмелей, больше шмелей – лучше урожай клевера, ведь именно шмели помогают его цветкам перекрёстно опылиться. Вот так Дарвин развеял чудодейственную силу кошек.

– Как здорово! Красиво! – восхитилась Даша.

– Спасибо, Оля, теперь мне стало яснее. Но, я думаю, нам пора отправляться в город, скоро вечер, нас ждут встречи с художниками, – заключил Буруль.

Глава 22. Званый ужин

Солнце склонялось к горизонту, и в вечерних отблесках купола соборов Флоренции сияли особенно торжественно. В городе царил весёлый беспорядок, какой всегда бывает в праздники. По улицам фланировали толпы разряженных горожан, торговцы надрывались из последних сил, стараясь успеть продать всё, что осталось ещё в этот вечер, фыркали лошади, испуганные смешными и нелепыми нарядами шутов и яркими всполохами шутих. Весь город был украшен цветами, на подоконниках открытых настежь окон благоухали лилии всех оттенков и размеров, от дома к дому, пересекая улицы взад и вперёд, тянулись разноцветные гирлянды. У большинства домов, несмотря на то, что было ещё довольно светло, уже зажгли факелы, из каждой таверны доносилась либо музыка, либо нестройный хор подвыпивших гуляк.

Веселье было в самом разгаре, когда ребята дошли наконец к дому Филиппино Липпи. Ворота его боттеги были распахнуты, и столы выбегали из двора прямо на прилегающую площадь. Найти в такой суете знакомых было бы большой проблемой, если бы Липпи сам не наткнулся на наших героев.

– О, синьорина… Умма, если не ошибаюсь? Рад, что Вам удалось заглянуть к нам на огонёк. А где Ваш отец?

– Маэстро, извините, но мой отец уже предварительно дал согласие на другой ужин. Поэтому он и послал меня с моими друзьями, чтобы извиниться перед Вами.

– Что Вы, что Вы. Не стоит. Я понимаю. Сегодня вся Флоренция гуляет! Кстати, Вы ведь хотели познакомиться с местными художниками. Идёмте, идёмте, – позвал он их к самому длинному столу в центре двора.

За ним расположились художники. Поддерживать общий разговор за таким столом явно не было никакой возможности, и гости разбились на небольшие кучки вокруг самых именитых из них.

– Вот они, все здесь, – с плохо скрываемой гордостью сказал Филиппино, – там сидит маэстро Пьеро де Козимо, здесь ребята из боттеги Перуджино, сам он, к сожалению, далеко отсюда, а так бы обязательно пришёл, вон большая группа собралась вокруг Леонардо да Винчи, вы слышали, конечно же, о нём, а вот это мой учитель – Сандро Боттичелли, – Даша сразу обратила внимание на эту сгорбленную фигуру.

Пожилой мужчина налёг всем телом на костыль, но, казалось, не замечал этого, он был погружён в какие-то свои невесёлые мысли. Общее веселье будто обтекало его стороной, и он сидел одиноким седым утесом на берегу этой реки радости.

– Что с ним? – тихо спросила Даша.

– Разве вы не знаете? Конечно же нет, вы ведь приезжие. Здесь эту историю знает каждый… Это все из-за Савонаролы, будь он проклят. Перед тем, как к власти пришёл этот проповедник, мой учитель был самым известным и самым прославленным художником всей Тосканы, не говоря уж о Флоренции. А какие светлые, одухотворенные картины он писал! Вы бы видели…

– Мне кажется, я видела одну. Рождение Венеры, по-моему, называется, – пробормотала Дашка.