Вороны Чернобога

Пока ехали краем дачного посёлка, Руся сунулась носом к окну. В прошлую, утреннюю, поездку она не очень всматривалась в это место. Мельком она вспомнила, что посёлок очень старый, а потому домишки–будки и сараюшки перемежались с добротными постройками из кирпича, а кое–где торчали двухэтажные дома — настоящие коттеджи.

Обещанное Данияром правление размещалось в двухэтажном деревянном доме. Руся видела его утром. Слева от крылечка и правда стояли три машины, причём с краю оставалось место ещё для двух. Александр Михайлович остановил машину на одном из них, впритык к ближайшей, как скомандовал Данияр, и все вышли, как–то машинально стараясь вести себя тише: приехали тут! На чужое место свою машину поставили!

Руся улыбнулась: вся их компания словно шайка напроказивших подростков!

С громадным интересом ждали, что такого колдовского сотворит ворон, чтобы их машину никто не заметил. Больше всех был разочарован Митя: Данияр положил под «дворники» чужой и «своей» машины по камешку–голышу и что–то прошептал сначала в одну сторону. Потом — в другую.

— И всё? — обескураженно сказал парнишка–ворон.

— Всё, — спокойно подтвердил Данияр.

— Но мы видим! — настаивала Карина.

— Вы вороны, — напомнил Данияр. — А у меня расчёт на обычных людей.

Сразу за правлением, за здание которого повёл Данияр компанию, нашлось две дороги: одна асфальтированная, двум машинам еле–еле разойтись; другая, справа, — узкая тропа, слегка присыпанная битым кирпичом. Пока ещё светло. Но трава у заборов уже темнела в сумеречных тенях.

Данияр почему–то замедлил шаг, не успев свернуть на тропку, хотя по его движению было понятно, что он намеревался свернуть именно направо. Невольно замерли и остальные, машинально оглядываясь. Удивлённая Руся подошла к Данияру взяться за его руку. Он быстро глянул на девушку, но ничего не сказал, снова застыв на месте. И вот тут–то она сообразила, что не оглядываться надо, а прислушиваться.

В посёлке тяжелела странная тишина.

Нет, звуки–то раздавались, но как–то маловато для августовского вечера на дачах. В основном пересвистывались птицы — и то редко. Руся ожидала услышать позвякивание вёдер, глухой стук лопаты о землю на грядках, негромкий говор, смех и переклик соседей по участкам, звонкий собачий лай сразу в нескольких местах — то есть ожидала услышать всё то, что слышала утром. Светло же ещё, пусть солнце и оседает в кустах и деревьях. А тут… Шелестела трава и кусты из–за небольшого ветра. Перешёптывались листья на деревьях. И ни одного человеческого голоса. Собачий лай слышался, но так глухо, словно собак заперли в домиках.

Где–то недалеко взвыл мотор мотоцикла. Но не воинственно, как утром, а словно в панике. Рокот быстро удалился и пропал.

Ничего не говоря, Данияр медленно, насторожённо вертя головой по сторонам, зашагал к тропке — за ним Руся, будто забытая им, но всё ещё ведомая за руку. Оглянувшись на первом же повороте, убедилась, что Александр Михайлович тревожно погоняет молодых воронов впереди себя, замыкая процессию.

Не сделав и десятка шагов, Данияр обернулся.

— Обереги на всех?

Вороны только переглянулись и закивали.

А ещё через пять минут осторожного хода по тропке, которая по краям уже чернела из–за закрытых кустарником заборов, встревожилась и Руся. Почему она не видит нечистиков? Ну ладно — духи светлого дня. Им сейчас уже что–то вроде как спать пора. Но где нечистики? Эти–то, насколько она сообразила, могут действовать и днём, и ночью! Куда они подевались? Хотя это всего лишь тропка… Не всегда им тут гулять…

В незаметную калитку первой прошмыгнула Руся, как человек, который уже знает, куда идти. Следом за ней Данияр пропустил остальных, а затем тщательно закрыл калитку и вошёл в домик. Митя уже сидел на кровати, где только что лежала гитара, и пытался тренькать на ней, крепко зажимая струны и удивляясь, какие они тугие. Аккорды, которые он пытался озвучить, у него не получались. Александр Михайлович посмотрел и негромко, но пренебрежительно сказал:

— Оставь инструмент. У тебя ничего не выйдет.

— Почему это? — буркнул парнишка–ворон.

— Это семиструнка, а ты пытаешься на ней играть, как на шестиструнной.

Разочарованный Митя отложил гитару и уставился на Данияра.

— Ну, что там?

— Пока не понимаю, — ответил ворон. — Постою немного у входной двери на участок. А вы пока осмотритесь и подумайте, оставаться ли здесь на ночь.

— Я с тобой! — вскочила Руся и тут же неловко объяснила остальным: — Может, встретим кого из нечистиков, поспрашиваем, что тут да как.

— Я с вами, — категорично сказал Александр Михайлович.

— А мы на кухню! — обрадовался Митя. — Да, Карин? Зря, что ль, приехали? Хоть небольшой ужин, да на природе! — уже важно сказал он, подняв указательный палец к низкому потолку.

— Жора–обжора… — проворчала воронушка, но на кухню пошла, велев перед тем Мите захватить пакеты с продуктами.

Тот возражать не стал, ещё и повеселел.

А Данияр, усмехнувшись, вышел из домика. По едва заметной тропинке трое прошли к официальному входу на участок и принялись разглядывать дорогу перед участком, напряжённо вслушиваясь в ту же тишину.