Вороны не умеют считать

— Почему? Разве тут кроется какая-то тайна?

— Кто его знает. Откуда, например, взялся нож на полу?

— Кто-то уронил. — Кто?

— Мать.

— Дочь об этом ничего не сказала.

— Мне показалось, что его уронила мать.

— Как это случилось?

— Ей стало плохо.

— Зачем она схватила нож?

— Понятия не имею. Я не спрашивал. Может, она открывала ножом коробку? Вообще-то я уже уходил и не видел, что она делает.

— И что было потом?

— Женщине стало плохо. Ее затошнило, началась рвота.

— Она не кричала, что ей подсунули отраву?

— Точно не помню. Кажется, она сказала дочери, что конфеты горькие или что ее отравили… Что-то в этом роде.

— Значит, вы не знаете, откуда взялся нож?

— Я помню, что видел его. Но, поймите, женщину рвало, я старался помочь ей… Мне было не до ножа.

— Дочь утверждает, что соскоблила ножом краску с коробки и положила его на стол.

— Я не обратил внимания.

— Так лежал этот нож на столе или нет?

— Послушайте, сержант, я пришел по делу. На столе столько всего лежало, что мне было не разглядеть. Может, нож лежал под журналом, а может, — на самом видном месте. Коробка с конфетами, возможно, уже была в доме, а возможно, ее принесла мать. Я не обратил на это внимания. Может, она и нож с собой принесла?

— Нет, — сказал Бьюда. — Девица утверждает, что нож лежал на столе. Это ее нож.

— Так что же вы хотите от меня?

Бьюда побагровел от злости.

— Ладно, — промычал он. — Через пару часов я узнаю, что это за конфеты. Вот тогда и поговорим!

— Всегда к вашим услугам, сержант, — невозмутимо ответил я, сел в служебную машину и поехал в агентство.

Глава 12

Едва я переступил порог приемной, Элси Бранд поманила меня и прошептала:

— Она в ужасном настроении.

— Это ей на пользу. Поднимется температура, весь яд выйдет из организма. Пусть немного попотеет.

— Попотеет? Да она уже давно кипит через край!

— Тебя не обижала?

— Пока нет. Испепеляет взглядом. Дональд, я ее не боюсь. Приходили тут к ней девочки с биржи труда — никуда не годятся. Раньше, когда найти работу было потруднее, квалифицированные специалисты соглашались на любые условия. А теперь! Распустились. Подавай им высокий оклад, а работать не умеют.

— Ладно, пойду разберусь, — сказал я.

— Дональд, подожди немного, а то драки не миновать. Берта просто разрывается от злости.

— Ничего страшного. Все равно настала пора кое-каких кадровых изменений.

— Дональд, прошу тебя, не надо. Ты ведь это ради меня?

— Не совсем. Берта давно заставляет тебя пахать за двоих. Делаешь никому не нужную работу.

— У нее такой подход. Берта уверена, что если клиент, переступивший порог приемной, застанет меня за чтением журнала, он решит, что здесь сидят одни бездельники, и поскорее скроется. Вот она и хочет, чтобы я стучала на машинке как проклятая с утра до вечера.

— Пора ей менять подход, — сказал я и открыл дверь кабинета.

Берта сидела у стола, склонив голову на грудь, и тяжело дышала. Увидев меня, она побагровела, набрала полные легкие воздуха, собираясь что-то сказать, но вдруг осеклась.

Я подошел к столу и сел в кресло для посетителей.

Еще секунд десять — пятнадцать Берта молчала. Потом ее стул пронзительно заскрежетал — всей своей тяжестью она легла на стол и заорала:

— Кем ты себя возомнил, болван?

Я молча закурил.

— Мне это надоело! Я готова была со всем мириться, но в последнее время ты окончательно рехнулся! Кем ты себя возомнил — Гитлером, что ли?

Я вдохнул сигаретный дым и спокойно ответил:

— Такие секретарши, как Элси Бранд, должны получать минимум вдвое больше, чем мы ей платим. А девяносто процентов ее работы — Никому не нужная пачкотня бумаги. И ты это прекрасно понимаешь. Тебе, видишь ли, хочется, чтобы у клиента создалось впечатление, что контора работает…

— А чем ты недоволен? У Элси почасовая оплата. Не нравится — может уходить. Но я не позволю бездельничать.

— Все, дорогая Берта. С таким стилем покончено. Я забираю Элси к себе. А ты можешь взять новую секретаршу, и посмотрим, что она скажет, когда ты потребуешь от нее с бешенством бросаться за машинку при каждом скрипе входной двери.

— «Посмотрим»? — закричала Берта. — Да все эти девицы — сущие бездельницы! Они шарахаются в страхе, как только увидят пишущую машинку. Ладно, я открою свое собственное агентство и буду делать, что хочу.

— Если ты намерена расторгнуть наш договор, скажи об этом спокойно.

Берта снова побагровела, потом побледнела, откинулась на спинку стула, глубоко вздохнула и умирающим голосом начала:

— Дональд, милый, ты же знаешь, как Берта тебя любит. Конечно, ты талантлив. У тебя нюх, смекалка. Но управлять агентством ты не сможешь. Ты не умеешь ценить деньги — бросаешь направо и налево. А бабы просто сводят тебя с ума. Чуть улыбнутся — и ты таешь. Ты и так платишь Элси в два раза больше, чем я бы ей платила.

— Придется снова удвоить ей зарплату, — сказал я. Берта хотела возразить, но тут зазвонил телефон. Она сняла трубку: