Вороны вещают о смерти

Напротив неподвижно стоял Лихо. Он не улыбался. Лицо его было печальным, полным сочувствия. Молча мы смотрели друг на друга, а потом он медленно, несмело протянул ко мне руку. Тонкие черные пальцы, едва видимые в окружающей тьме, зависли в ожидании, а я вдруг явственно почувствовала необходимость прикоснуться к ним, сжать в ладони и поверить, что не одна. А ещё знала, этого мне будет мало.

Глаза почему-то наполнились слезами. Совсем не хотелось показывать их. Я быстро преодолела оставшееся расстояние, обняла его и уткнулась лбом в плечо. Почувствовала через миг, как смыкаются осторожные руки Лихо на спине. Как он прикоснулся холодной щекой к моей макушке. Так трепетно и аккуратно, словно я была хрупкой маленькой птичкой.

Мы долго стояли в объятиях друг друга, холодных и теплых одновременно. Вокруг медленно танцевали огни под музыку ветра. Я тихо плакала, а он гладил по спине и волосам нежными пальцами. От него пахло лесом и сырой землёй, и сам он казался лесом. Это успокаивало.

— Что произошло, Огниша? — спросил Лихо, когда я перестала всхлипывать. — Неужели, тот мальчик?..

— Сестра, — выдохнула я, не поднимая головы от его плеча. — Моя старшая сестра.

— Мне жаль…

Он чуть крепче сомкнул объятия, и все вокруг снова замерло, погрузилось в тишину. Хотелось провести так всю ночь. В надежде, что боль отступит перед чем-то иным. Но я знала, что сколько бы времени ни прошло, она вернётся вновь.

— А почему ты здесь? — спросила хрипло и приглушённо.

Лихо печально вздохнул — его грудь поднялась и опустилась под моей щекой, и можно было даже услышать тихий стук сердца.

— Я почуял смерть прошлой ночью, и потом скорбь. Узнал твою среди многих.

Одной рукой он обнимал меня за плечи, а другой гладил по волосам. А мне в этот момент не нужно было ничего больше, только знать, что есть кто-то рядом. Кто-то надёжный и чуткий, кто понимает мою боль и готов разделить ее.

Но как бы ни хотелось, пришлось оторваться от мягкой мантии Лихо и его холодной груди. Разлепить уставшие глаза. Со вздохом я сказала:

— Хочу спросить кое-о-чем, но давай отойдем подальше. Нельзя, чтобы меня увидели здесь.

Лихо отступил на шаг, спрятал руки под мантией. Вместе мы отправились вглубь леса, а путь освещали болотные огни.

— Мне тут матушка сказала… — слова застряли в горле при одном воспоминании о случившемся. Пришлось сделать усилие, чтобы голос не дрожал. — Сказала, что я виновата. Сказала, что проклятие непросто снять. Вдруг… вдруг мальчик должен был умереть, но я вмешалась в судьбу, и за это расплатилась его мать? Забрала проклятие? — Я вскинула на него требовательный, отчаянный взгляд. Одновременно желала услышать ответ и боялась его. — Это правда, Лихо?

Он долго молчал. Так долго, что поутихшее внутри беспокойство снова расцвело. В молчании и был ответ, которого я так боялась. Пришлось до боли закусить губу и заставить себя дышать глубоко, лишь бы задавить подступающие слезы.

— Такое могло произойти, — наконец откликнулся Лихо. Слова давались ему с трудом, он тщательно их подбирал. — Но ты здесь ни при чем. Порча всегда цепляется к ослабленному человеку. Сначала это был мальчик. Раз он поправился, тебе удалось снять с него зло. Как ты это сделала?

— Я сказала над ним Слово в осиновой роще и омыла солёной водой. Потом сделала заговор над отваром из полыни, коры ивы и листьев сирени, чтобы помочь быстрее справиться с болезнью.

— Там был ещё кто-то в роще? Сестра?

— Сестра…

Он снова замолчал, и осознание свалилось на меня, словно груда тяжёлых камней.

— Значит, матушка права… — прошептала с окончательной, безнадежной уверенностью. — Я просто глупая девчонка. Полезла в чужие дела, толком не разобравшись. Без понимания, как работают проклятия и заговоры. Понадеялась на случай — и вот…

— Не вини себя. Это неправильно.

— Это честно! Я ведь… я…

— Нет, Огниша. — Он остановился напротив. Лицо было серьезное и хмурое, а в голосе такая же неоспоримая убежденность. И сожаление. — Если кого и стоит винить — то меня. Лихо приносит беду. Не зря люди боятся. Не нужно было показываться тебе на глаза. Так много времени прошло, что я стал забывать, как это опасно. Мне захотелось того, чего никогда не получу. Раз за разом я выходил к тебе, прекрасно зная, чем это может кончиться.

Я ответила ему таким же серьезным взглядом.

— То, что происходит в селе — подклады, смерти, болезни — началось давно. Может, год назад, не знаю. Но точно знаю, что все то же самое пришлось бы мне пережить, даже если бы мы не встретились.

Лихо приподнял уголки губ в печальной улыбке.

— Ты слишком добра, Огниша. Я не заслуживаю этого. За все, что сделал от начала своего существования…

— Нет, Лихо, — твердо возразила я. — Мне ты не сделал ничего дурного. Я ведь хорошо понимаю людей и вижу, что ты лучше всех их.

— Людей. Но я — нечисть.

— Это не мешает разглядеть там, внутри, — я легонько дотронулась до его груди, — кое-что очень человеческое. Твою душу. И я думаю, что доброта и понимание — самая малость среди того, что ты заслуживаешь, Лихо.