Ворота Победы

Господи… «Плохая им досталась доля, немногие вернулись с поля». Я не большой любитель поэзии, но еще застал то время, когда уж пару вещей Лермонтова средний школьник вроде меня учил. На импровизированных лекциях и семинарах, на стрельбище, в импровизированном спортзале и на полигоне типа «дома убийц», подобие которого уже вводит в оборот САС — думалось мне только об одном. Только бы побольше этих ребят, да и девчат тоже (снайперш, медсестер, радисток) дожило до мирных времен, завело детей, которые в свою очередь когда-нибудь тоже. Только бы побольше осталось в живых тех, кто станет в будущем гениальным ученым, толковым инженером, талантливым писателем… да хоть спортсменом. Поди теперь угадай, родятся ли вообще Лев Яшин, Эдуард Стрельцов, Олег Блохин, Арвидас Сабонис, Владимир Ткаченко? А если родятся — станут ли теми, кем стали в нашем будущем-прошлом?

И что мы могли подсказать эти крепким, битым жизнью мужикам, попавшим в «особые подразделения» с фронта такой войны? Все наше превосходство двадцать первого века — это тот опыт, который они же получили, осмыслили и передали тем, кто в забытых уже годах учил и натаскивал нас. Можно и нужно выделываться перед зелеными салагами, которые должны быть уверены, что их командир и наставник — царь и бог, и если сделаешь как он, тебя не убьют. Но с этими ребятами мы были на равных — даже в спарринге, мне пару раз влепляли качественно, в реале был бы я как минимум, «трехсотый». Так что из «моих» лекций на тему «оптимальные действия штурмовых групп в городских условиях» — впереди была Германия, и мы ждали, что бои будут яростные, как Будапешт, Бреслау, Берлин нашей истории — но на собственно тактику уходило где-то две трети отведенных мне часов. Зато мы превосходили местных товарищей в сволочизме и безжалостности, которой нас научило наше подлое время. Видите дырку — бросьте гранату. Не посылайте человека туда, куда можно послать пулю. Вы уже победили в этой войне — вам теперь осталось только выжить. Видите немца, поднявшего руки, идущего сдаваться — немедленно стреляйте, если хоть что-то показалось подозрительным. Стреляйте на подозрительный звук, не заходите в закрытую комнату, не высадив в нее пару рожков ППС, и святой ленин вас, придурков, упаси верить в дружбу народов. Она будет когда-нибудь потом — а пока знайте: тут все мечтают вас убить. От мала до велика. Дайте им шанс — они убьют. Потому — никаких шансов врагу. Стреляйте первыми. Потом, после войны, будет другое время — но не сейчас.

Даже эти, прошедшие самый ад войны, казалось бы озлобившиеся, рано повзрослевшие парни и девчата — они очень плохо понимали такое. Уже после, в Италии, лично наш «жандарм», наблюдая, как и чему я обучаю гарибальдийцев, резко сказал мне наедине — ты, придурок, хотя бы иногда думай, КОМУ, КОГДА, и КАК что-то говоришь.

Тогда я этого не понимал. Но сейчас, в самом конце жизни — наверное, стоит признаться, что и я был среди тех, кто сеял зло. С самыми лучшими намерениями, желая спасти своих братьев по оружию — но тем не менее. Уверен, кто-то из моих «студентов» именно так и действовал — сперва в Берлине, потом — в той же Италии, в необъявленной и вечной войне с бандитами и фашистскими недобитками, потом — в Китае, Африке, на Ближнем Востоке, и черт знает где еще. Сначала стреляй — после будем разбираться.

В тот день нам нужно было всего лишь проверить пару домов. Нас не ставили на линию атаки — но в квартале, где мы расположились, иногда постреливали, даже не снайперы, потому что обычно не попадали. Подозрительная дырка, ход в подвал — как уже много раз бывало, действия отработаны, «сейчас разберемся и пойдем обедать». Первым делом, туда гранату — и кто не спрятался, мы не виноваты. Даже шик был, рычаг отпустить, произнести «двадцать один», это минус одна секунда, и тогда лишь кидать — мы все равно за стеной, а у немцев меньше времени чтобы лечь. Валька шел первым, он кидает, за ним Скунс, прикрывает. Запал шипит уже — и тут в дырке показывается киндер, лет восьми.

А «фенька» уже целую секунду в руке, еще через три рванет. Валька и сообразил, крикнул Сереге «ложись», гранату в угол двора, со всей силы, успел еще киндера пихнуть в подвал и сам «рыбкой» за кучу кирпича. Все сделал грамотно, я от соседнего дома видел. И Скунс тоже ворон не ловил, залег. Валька цел, немцы тоже (там в подвале целое семейство гражданских сидело, наружу нос боялись высунуть, «русские варвары» убьют). А Сереге Куницыну всего один осколок, в голову.