Воровка

– Если он думает, что это нормально, то он ошибается, – оскалилась я. Она кивнула, распахнув глаза. – Он не имеет права так со мной поступать.

Она покачала головой в знак согласия.

– К дьяволу его, – сказала я. Она показала большой палец.

Не прерывая зрительного контакта, я протянула руку и на ощупь нашла старую позеленевшую монетку.

– Ты этого не видела, – сказала я, пряча ее в свой бюстгальтер. – Потому что мне на него совершенно все равно.

– Видела что? – прилежно ответила она.

– Хорошая девочка, – я наклонилась к ней и поцеловала ее в лоб. – Спасибо за мою вечеринку.

А затем вышла к своей машине, к своему мужу, к своей привычной жизни.

Час спустя я лежала в постели, лицом к океану, невзирая на то, что было уже слишком темно, чтобы любоваться им. Но с берега доносился шелест волн, набегающих на прибой. Сегодня океан был неспокойным, что весьма соответствовало моему настроению. Ноа смотрел телевизор в гостиной; сквозь стены проникал репортаж CNN. CNN уже давно превратился для меня в колыбельную: Ноа никогда не ложился спать одновременно со мной, и каждую ночь я засыпала под гудение вечернего выпуска новостей. Но сегодня я была благодарна за уединение. Если бы Ноа присмотрелся ко мне внимательнее – как он часто делал, – он вмиг раскусил бы притворную болезнь и пустую улыбку. Спросил бы, в чем дело, и я не смогла бы солгать ему. Больше я не лгала. Но я предавала его своими непокорными чувствами. В руке я сжимала монетку – она жгла ладонь, но я не могла ее отпустить. Сначала ко мне пришла Леа, бросая мне в лицо документы, о которых я тогда не имела ни малейшего понятия. А теперь он. Почему они не могли просто оставить меня в покое? Десяти лет вполне достаточно, чтобы оплакать потерянные отношения. Я заплатила за свои глупые недальновидные решения десятилетием своей жизни. Встретив Ноа, я наконец поняла, что готова похоронить и отпустить свою сломанную любовь. Но невозможно похоронить и отпустить что-то, когда оно постоянно возвращается, чтобы терзать тебя, словно призрак.

Выбравшись из постели, я подошла к раздвижным стеклянным дверям, ведущим на балкон. Ступив наружу, встала у самых перил.

Я справлюсь. Я должна. Так? Изгнать демонов. Настоять на своем. Это моя жизнь, черт побери! А монетка моей жизнью не была, и от нее следовало избавиться. Я подняла перед собой руку, сжатую в кулак, и ощутила, как ее обволакивает ветер. Все, что от меня требовалось, – разжать кулак. И только. Так легко и так сложно. Я была не из тех, кто боялся принять вызов. Поэтому я закрыла глаза и разжала кулак.

В сердце что-то екнуло. Я услышала собственный голос, но ветер унес его прочь. Вот так. Ее не стало.

Я сделала шаг назад, подальше от перил, внезапно почувствовав пронизывающий холод. В спальню вернулась, так и не отворачиваясь от океана, спиной вперед, шаг за шагом… а затем ринулась вперед, едва не свешиваясь с перил, чтобы увидеть всю массу темного ночного пространства, отделяющего меня от земли.

О боже. Неужели я действительно смогла?

Да. И теперь в груди разливалась боль из-за какой-то паршивой монетки. Ты дура, сказала я себе. До сегодняшнего вечера ты даже не подозревала, что он вообще сберег эту монетку. Но, конечно, это неправда – не совсем. Я заглянула внутрь его троянского коня, когда вломилась в его дом. Он хранил ее все эти годы. Но теперь он завел ребенка, а у детей есть свойство заставлять людей отбрасывать прошлое и начинать с чистого листа. Я вернулась в спальню и плотно заперла дверь, забралась в кровать, в свою жизнь и плакала, плакала, плакала, как дитя.

Наутро я решила выпить утренний кофе на балконе. Я оттягивала неизбежное и убеждала себя, что свежий воздух пойдет мне на пользу. Но по-настоящему мне хотелось лишь немного постоять на том самом месте, где я убила свою монетку. Господи, когда я перестану быть настолько мелодраматичной? Я уже почти дошла до балкона с чашкой кофе в одной руке, когда наступила босой ногой на что-то холодное. Отступила, взглянула вниз и увидела свою монетку.

Неужели!

Ветер. Должно быть, он отбросил ее обратно в мою сторону, когда я отпустила ее. Но я не подняла ее, пока не допила кофе. Просто стояла, зациклившись на ней взглядом. А когда наконец присела, чтобы взять ее, уже знала: от прошлого невозможно избавиться. Его нельзя игнорировать, или похоронить его, или сбросить с балкона. Нужно просто научиться жить с ним. Оно должно мирно сосуществовать с настоящим. И если бы я научилась балансировать их, я была бы в порядке. Поэтому я достала копию «Больших надежд», заложила титульную страницу своей монеткой и поставила книгу обратно на полку. Туда, где ей предназначено быть.

Глава 34

Настоящее