Воровка

Пока Вишес описывал нападение, Джейн устроилась за разделочным столом-островом, наблюдая, как счастье утекает с лица Избранной.

— Я соберу всех внизу, — сказала женщина в итоге.

Накрыв корзинку полотенцем, чтобы сохранить тепло булочек, Кормия ушла, топот ее шагов удалялся, а потом раздался на втором этаже.

Оставленная наедине с Вишесом, Джейн попыталась вспомнить, когда они в последний раз были вместе в одном помещении… и не спали при этом без задних ног.

Еще во время пленения Кора, поняла она. Когда она приходила в Гробницу, чтобы проверить состояние Ублюдка, а Вишес был в карауле. Они поговорили о том, что никто из них не хотел детей. В то время это казалось облегчением.

Сейчас? Это согласие, казалось, еще больше отдалило их.

Когда Вишес прокашлялся, она посмотрела на него…и он, словно дожидаясь ее внимания, сказал:

— Я должен перед тобой извиниться. За то, что наговорил тогда в пентхаусе. Это была беспардонная защитная реакция с моей стороны.

Джейн сосредоточилась на корзине. Полотенце было красным, с синей полосой посередине, и цветовая комбинация напомнила ей о Дне Независимости.

— Ничего, — в итоге сказала она. — Мы оба были расстроены.

— Я, правда, сожалею о произошедшем. Обо всем.

— Знаешь, отчего больнее всего? — выпалила она. — Ты выделил время на то, чтобы сделать договоренности и думал о… другой. От этого мне кажется, что меня здесь нет. Что я для тебя не важна. Да, есть еще вопрос с самой изменой. Но отбрасывая в сторону секс, меня убивает, что ты сделал своим приоритетом другую… в то время как я хотела одного — чтобы ты видел меня. На самом деле… видел.

Раздался шорох и скрип… а потом, когда она подняла голову, Вишес стоял рядом с ней, нависал в своей черной кожаной куртке на широких плечах, с почти спрятанным оружием, его лицо состояло из острых углов, на которые падал свет старомодной лампы из кованого железа.

— Я не хотел другую, — сказал он. — Я не хочу никого другого. Только тебя.

Горло сжалось, и Джейн прошептала:

— Тогда зачем ты это сделал?

— Я никогда не прощу себя. — Протянув руку, Вишес прикоснулся к ее щеке, но не той ладонью, что была в перчатке. А теплой и обнаженной. — И ты права. Ты не виновата… пока я не решил, что не смогу справиться с этим. И тогда я сделал виновной тебя.

Когда их взгляды пересеклись, со второго этажа послышался топот шагов Избранных, которых Кормия собрала вместе.

— Мне жаль, — его голос сорвался. — Как никогда в жизни. Джейн, я люблю тебя. Всегда только ты, никого другого… и я совершил ужасный, тупой, непростительный поступок. А что до секса, клянусь своей душой, я не прикоснулся к ней. Когда она появилась, я прогнал ее. Я не смог это сделать. Не смог.

Джейн изучала его лицо, его преступно красивое лицо с татуировками.

— Ты сделал мне больно. — Ее голос был хриплым, совсем на нее не похожим.

— Я знаю.

— Не делай так больше.

— Не буду. — Подавшись вперед, Ви прижался к ее лбу в поцелуе. — Обещаю.

Когда он выпрямился, до нее внезапно дошло… и она неловко рассмеялась. Захихикала.

— О, Боже.

— Что?

— Не верю, что только что процитировала тебе «Красотку». — Накрыв лицо руками, она снова засмеялась. — Как Джулия Робертс, здесь и сейчас.

От улыбки эспаньолка растянулась по его подбородку.

— Не видел этот фильм… хотя, нет, Лэсситер смотрел его как-то. Там рыжеволосая цыпочка отправилась за покупками?

— Да. Так вот, никогда бы не подумала, что окажусь на ее месте.

Ви помрачнел.

— Прости за то, что я поставил тебя на ее место.

— Я не стану говорить, что все нормально. — Джейн сделала глубокий вдох. — Потому что это не так.

— Знаю. И я согласен с тобой.

Когда женские голоса зазвучали громче, Кормия зашла в кухню и указала за свою спину.

— Мы собрались в гостиной у большого камина, там теплее.

— Хороший выбор, — сказал Ви, отступая назад и позволяя Джейн встать. — Покончим с этим.

***

Ничего.

Ни одна Избранная не слышала о теневых сущностях, ни работая в должности летописецы, ни просто являясь частью вампирского сообщества.

После встречи со священными женщинами Ви вышел из старинного и красивого особняка Рива, придержав дверь для Джейн.

— Я не удивлен, — сказал он.

— Я надеялась, что им что-то известно.

Они шли по снегу, дыхание вырывалось из их ртов клубами, ботинки продавливали ледяную корку до мягкого пухляка под ней.

Дерьмо, подумал он. Нет смысла проверять соцсети. Если женщинам Девы-Летописецы ничего неизвестно, то среднестатистическому Джо Шмо — тем более…

С другой стороны, Фьюри освободил Избранных от их заточения в Святилище достаточно давно. Значит, был промежуток между тем временем, когда они регулярно использовали всевидящие чаши, и появлением высокой, черной и прозрачной твари в переулке Колдвелла.

— Видимо, мы возвращаемся назад, — сказал Ви, останавливаясь.

Черт. Он не хотел уходить, потому что Джейн покинет его, как только они вернуться в Колдвелл…

— Что с Амалией? — спросила она.

Повернувшись к ней, Вишес увидел, как лунный свет падает на ее лицо, заставляя светлые волосы светиться. Черт возьми, как он хотел целовать ее. Много что сделать с ней.

— Прости, что? — пробормотал он.