Воровка фруктов

Вечером того же дня она добралась до Вексена. Правда, место, куда она прибыла, еще не относилось к пикардийской части Вексенского плато, но находилось южнее него, относясь к региону Иль-де-Франс, опоясывающему Париж широким кольцом. Мало того, что до свободных просторов малонаселенного плато и тем самым до Пикардии было еще далеко, во всяком случае, если идти пешком, как это предпочитала делать воровка фруктов во время своих экспедиций, так еще само это место, в котором ей предстояло ночевать, оказалось настоящим городом, большим. Причем это был не старинный город, сложившийся или разросшийся на протяжении столетий, и даже не королевский город, вроде соседнего Понтуаза, «Моста через Уазу», где когда-то, на несколько дней, а может быть, и чуть дольше, пребывая в скверном состоянии духа, укрылся король Людовик Святой перед крестовым походом, в успех которого он особо не верил. Город ее ночлега, по площади и населению значительно больше, чем Понтуаз, принадлежал к числу тех появившихся за последние два-три десятилетия вокруг французской столицы, вобравших в себя редкие старые хутора или просто пустоты, возведенных улица за улицей, площадь за площадью, перекресток за перекрестком, сконструированных строго по плану так называемых «villes nouvelles», «новых городов», и носил он, как водится теперь, двойное название «Сержи-Понтуаз», намекая на то, что этот «новый город» был всего-навсего спутником выросшего вверх по течению Уазы Понтуаза.

Для нее он был просто Сержи, а не «Сержи-Понтуаз», как именовался на профессиональном языке этот «конгломерат», к которому причислялось еще несколько мелких, более или менее старых городов и бывших деревень: Сент-Уан-л’Омон, где имелся кинотеатр, одноэтажное, но обширное здание с восьмью (или даже десятью?) залами, занимавшее почти всю закрытую для транспорта центральную рыночную площадь и придававшее всему вид крааля, африканского поселения; Они (пишется «Osny»), с гигантской региональной тюрьмой на краю глубокой лесистой лощины, откуда на путника, спускающегося с Вексенского плато к Уазе, веяло немотой или онемением из-за стен исправительного дома, чем-то безвоздушным, удушливым, удушающим, особенно в вечерних сумерках. Овер-сюр-Уаз, с могилами Винсента Ван Гога и его брата Тео, похороненного рядом, городок, словно замыкающий долину Уазы в ее верхнем течении, в то время, когда разворачивается эта история, еще не входил в конгломерат.

В отличие от прочих составляющих частей конгломерата, довольно большой по своим размерам Сержи, состоявший, причем не только на первый взгляд, исключительно из новостроек, находился и находится в нижнем течении реки, растянувшись по линии последней, а может быть, и вовсе единственной излучины Уазы, с ее высокими, часто крутыми берегами, раскинувшись вдаль, и вширь, и в высоту, существующий сам по себе, отделенный от Они, Сент-Уана и, главное, от Понтуаза полоской почти недоступной ничейной земли.