Воровская яма

Когда две полицейские машины появились около дачи, дагестанцы сразу открыли огонь, не давая сотрудникам даже выйти из машин. Однако нескольким полицейским из второй машины, закрытой от выстрелов машиной головной, все же удалось выбраться из кабины и тоже начать ответную стрельбу. Завязалась долгая и вполне бессмысленная перестрелка. Это продолжалось минут пятнадцать, истратили огромное количество патронов, не говоря уж об эмоциях, мате, а результат оказался нулевой. Выполнив часть операции, бандиты в один из моментов затишья стали отступать и спускаться к ивняку, где был оставлен мотоцикл. И вот тут у дагестанцев получился провал. Оставленный здесь мотоцикл внезапно исчез. Его не было ни в кустах, ни где-либо еще поблизости.

А произошло следующее: тот самый тонконогий Виктор по кличке Ханурик, сосед по даче, где квартировали бандиты, увидев, что кавказцы спрятали в ивняке чужой мотоцикл (Виктор видел, что этим мотоциклом пользовался Полетаев), почувствовал, что «на ентой дачке пахнет жареным», взял да и перегнал этот мотоцикл к себе в сарай, находящийся неподалеку, на его картофельном поле. Пронырливый мужичок тотчас же на все случаи жизни придумал и алиби – «нашел, мол, в кустах, решил перепрятать и дать объявление – авось найдется хозяин». Таким образом, благодаря этой вороватой и прохиндейской практичности дагестанцы оказались и без транспорта, и в опасной простреливаемой зоне. Они залегли, замерли – авось пронесет. Но не тут-то было. Кавказские бандюганы не знали достаточно хорошо возможностей Игнатова.

В последний момент он их предал. В нарушение всех договоренностей со стариком Саидом протрезвевший Игнатов, решив, что честь мундира все-таки дороже и важнее, послал другую группу полицейских в обход. Те заметили прячущихся в лощине преступников и открыли по ним огонь. Залегшие бандиты отстреливались до последнего патрона, пока их не уничтожили. Не обошлось и без потерь со стороны нападавших: один полицейский был тяжело ранен.

Как раз в это время и прибыла группа воздушно-десантной бригады.

Узнав, что операция, проведенная Игнатовым, прошла с потерями и что удалось бежать другой части преступников вместе с заложницей, генерал-лейтенант пришел в такую ярость, что немедленно позвонил министру МВД и вылил на Игнатова, провалившего операцию, гнев такой силы, что тот не на шутку испугался. Министр клялся и божился разобраться, семь шкур снять с начальника РУВД, но все это уже не имело особого значения. Сам Игнатов в это время сидел в управлении, не смея даже близко показаться на глаза незваным воздушно-десантным визитерам, но при этом был уверен, что отделается только выговором и уцелеет. Несо-лоно-хлебавши, генерал-лейтенант со всей прибывшей группой по приглашению Татьяны и Дрожжина ненадолго поехали на дачу к художнику. Когда машины развернулись и взяли курс на Кремневку, им неожиданно перекрыла дорогу полицейская машина. Это был капитан Казанец. Строевым шагом, не забытым со времен службы в Советской армии, он подошел к машине генерал-лейтенанта, представился и сообщил, что имеет точные сведения, где находится Ольга Дрожжина и двое преступников, бежавших с дачи в результате преступного сговора с подполковником Игнатовым. На вопрос генерал-лейтенанта, есть ли у него серьезные доказательства этого, Казанец вытащил небольшой диктофон, заранее приготовленный братом Сергеем, включил его, и все услышали решительный голос начальника РУВД города Ледовска Игнатова, договаривающегося со стариком Саидом, что следует делать дагестанцам при штурме дачи.

– Немедленно садитесь за руль, – скомандовал генерал-лейтенант, – и показывайте дорогу.

Как ни сопротивлялись Татьяна и Дрожжин, полпред высадил их из машины, обещав обязательно заехать за ними после окончания операции.

Со словами: «Будьте на месте, мы вам обязательно сообщим об освобождении Ольги», – машины развернулись и взяли курс на Ледовск.