Воровская зона

Потерявшего огромные деньги Чамананда вся эта лирика уже мало трогала, и лакмусовая бумажка окрасилась в эту драматическую для него минуту в красный цвет крови… Взглянув на сидевшего рядом советника, рослого тайца в белоснежном костюме и черных зеркальных очках, он глухо произнес:

— Они ничего не поняли, Кринсак… действуй!

Не проронив ни слова, Кринсак быстро покинул ложу, и к нему сразу же приблизился парень лет тридцати, с внешностью героя «Плейбоя» и холодными глазами садиста. Выслушав советника и ничуть не изменившись в лице, он коротко кивнул и мгновенно исчез со стадиона…

Блаженно развалясь на заднем сиденье вместительной «тойоты» Олег Сватков безмятежно смотрел в окно на пролетающие мимо пальмы и синевшие за ними горы, поросшие буйной ярко-зеленой растительностью. Подумать только! Впереди у него целая неделя отдыха, для которого в Хуахине были все мыслимые и немыслимые условия. И наверно, недаром королевская семья проводила самое жаркое время года в этом воистину райском уголке.

Сватков улыбнулся. Что же, теперь он тоже король! Король ринга! И тоже будет играть в теннис и выходить на яхте в открытое море, а потом, вдоволь наплававшись, часами валяться на теплой от солнца палубе, ни о чем не думая и не двигаясь!

Так, с легкой улыбкой на губах, он и встретил свою смерть, когда прогремевшая из шедшей рядом с их «тойотой» машины длинная автоматная очередь в нескольких местах прошила его великолепное тело. Смертельно раненный водитель не удержал руль, и «тойота» резко вильнула влево и со всего хода врезалась в огромную пальму. Несколько раз перевернувшись в воздухе, она с силой ударилась крышей о землю и взорвалась.

— Ну вот и все, господин чемпион! — одними губами улыбнулся посланный Кринсаком плейбой, кладя на сиденье еще дымящийся автомат. — Не долго вы царствовали!

В следующую секунду его «мицубиси» развернулся и помчался назад к Бангкоку. И только груда горевшего металла и куски окровавленных тел напоминали о разыгравшейся здесь трагедии…

С утра повязавшие Баронина парни уехали. Услышав звук запираемой двери, Баронин попробовал освободиться от пут. Но куда там, тонкие прочные ремни держали его крепко! И он, несколько раз дернувшись, отказался от этой попытки. Звать на помощь было бессмысленно, его рот от уха до уха был заботливо и со знанием дела заклеен пластырем, и он в лучшем случае мог только мычать. Но… попытка не пытка, и Баронин мычал, да так, что уже очень скоро от неимоверного напряжения кровь с такой силой ударила ему в голову, что потемнело в глазах. Отдышавшись, он замычал снова, но и на этот раз никто так и не откликнулся на его весьма своеобразный зов. Вполне возможно, что вокруг этого небольшого домика, куда его вчера привезли, вообще не было жилья! И уже очень скоро, обессиленный, он затих…

Да, вляпался он на этот раз по-черному, и лепить горбатых было бесполезно. С отобранной у него спецаппаратурой за грибами не ходят… И хорошо, если это работники спецслужб или какого-нибудь местного управления по борьбе с организованной преступностью! А ну как соратники «старого приятеля» или конкуренты хозяев Пауэра или Ульфа. Что тогда? Тогда все проще… Перо в бок и поминай как звали! Ну и поломают, конечно, напоследок, выясняя, откуда растут у него ноги. Паром с таинственным Хельмутом уходил в Таллинн только завтра, и времени у них для того, чтобы развязать ему язык, было достаточно.

Баронин поморщился. Он предпочел бы сейчас выпрыгивать с чердака, стреляться с дюжиной пущенных по его следам киллеров в ночном лесу без малейшего шанса на успех, идти на ножи и пистолеты, но лишь бы только двигаться! И трудно было даже придумать что-либо страшнее этой унизительной для него неподвижности. Подумать только! Здоровый и полный сил мужик лежит пластом на кровати и не может не то что подняться на ноги, но даже произнести хотя бы одно слово. Булатов и тот успел перед смертью поговорить…

Да, он все-таки вышел на него. В частном пансионате с романтическим названием «Золотая бухта», где Раисин жених останавливался вместе со своим подельником. Их встретил дежурный администратор, сопровождаемый на всякий случай парой дюжих молодцов. Никто из них, конечно, не помнил Борцова, и Баронину пришлось огорчить этих молодцов до невозможности, отобрав у них по «ТТ» и пообещав им по сроку. Но потом сменил гнев на милость.

— Если я сейчас узнаю, на чем и с кем несколько дней назад отсюда уехал вот этот парень, — сказал он, показывая фотографию Булатова, — я могу позабыть на время о лицензиях!

Мордовороты переглянулись. Да, их уже предупредили держать языки за зубами, обещав в противном случае вырвать эти самые языки у них с корнем. Но и тюремная камера, запах которой они уже так явственно ощущали, им тоже не улыбалась. И все же ни один из них не рискнул проговориться. Страх перед «своими» оказался сильнее.

— Что же, дело ваше, — равнодушно пожал плечами Баронин. — Где вы живете?

Парни снова переглянулись. И один из них нехотя проговорил:

— На втором этаже…