Воровская зона

Тем временем на ринге шла разведка. Сватков, понимая, с каким мастером имеет дело, держался пока осторожно. Он даже отказался от тех стремительных атак с первых же секунд боя, которые приносили ему успех в предыдущих поединках. Да и не прошли бы сейчас эти кавалерийские наскоки. За свою долгую жизнь на ринге Сомкут повидал многое. Правда, он и сам особенно не высовывался, а кружил вокруг русского, пытаясь нащупать слабое место в его пока еще непробиваемой обороне.

В такой легкой игре прошли первые три раунда. Но даже эта игра приносила зрителям истинное наслаждение. Виртуозная защита, эффектные удары ногами, прыжки и подсечки — все это выглядело довольно зрелищно. В самом начале четвертого Сомкуту удалось нанести сильнейший круговой удар правой ногой по ребрам противника. Но Сватков успел сконцентрироваться и нокдауна не последовало. Правда, сам удар потряс его, и конец раунда прошел с явным преимуществом тайского боксера под несмолкаемый вой трибун. На последних секундах раунда тайцу удалось провести искрометную комбинацию прямой левой — и от поражения русского спас только так не вовремя для Сомкута раздавшийся гонг.

И едва начался следующий раунд, как ободренный успешным началом активных действий Сомкут одним прыжком покрыл разделявшее его от русского расстояние и… наткнулся на молниеносный боковой левой. Словно пораженный электрическим током Сомкут растянулся на полу, надеясь только на спасительный счет рефери, который, как он знал, был хорошо смазан. Рев на стадионе смолк, и теперь слышались только отдельные ликующие возгласы тех, кто поставил на Сваткова. Судья спас прославленного чемпиона от нокаута, растянув положенные в таких случаях десять секунд минимум на тринадцать. И в пятом раунде Сомкут вперед больше уже не шел, а затеял позиционную игру с молниеносными выпадами левой ногой. Он еще не пришел в себя после страшного крюка русского, и теперь, то и дело сходясь в клинче и не давая Сваткову работать ни ногами, ни руками, он отдыхал. И хотя о былой свежести уже не могло идти и речи, кое-как он все же оправился. Правда, теперь он все чаще и чаще пускал в ход те грязные трюки, которые всегда шли в ход на ринге, когда на нем стояли крупные куши. И в одном из клинчей он, незаметно для судей, ударил правым коленом Сваткова в промежность. Именно так когда-то его выбил из игры один из дряхлеющих и все еще цепляющихся за жизнь чемпионов. Сейчас, на закате своей карьеры, он хорошо понимал старого мастера. И хотя ракушка смягчила удар, Сватков тем не менее упал на колени от пронзившей его острой боли. И напрасно он пытался показать судье то место, куда его ударили, тот невозмутимо отсчитывал неумолимые секунды. Кое-как достояв раунд, Сватков бессильно уселся в своем углу, и озадаченные секунданты принялись вовсю трудиться над ним.

— Все, Алик, — прокричал ему на ухо один из них, — кончай либеральничать! Иначе он убьет тебя! Еще один такой удар, и все!

И Алик бросил. Едва прозвенел гонг, он обрушил на вновь было обретшего уверенность Сомкута такой град ударов, что тот по-настоящему испугался. В таком темпе никогда не работал даже он, прошедший на ринге огни и воды. Дважды в течение только одного этого раунда Сватков посылал Сомкута в нокдаун, и оба раза того выручал только спасительный счет. А Сватков поймал наконец свою игру, и в десятом раунде лицо Сомкута превратилось в кровавую маску. С одиннадцатого, к великому удовольствию зрителей, пошел открытый бокс, и трибуны буквально завывали от восторга. На последние три минуты Сватков вышел с ничего не видящим левым глазом и все сильнее и сильнее затекающей свинцом правой ногой. И все же он ускорил движение, держась уже только на нервной энергии. Выжатый как лимон Сомкут уже не успевал, сказывалась разница в восемь лет. В двенадцатом раунде Сваткову удалась его «коронка». Нанеся два мощных удара руками в голову, он провел «вертушку», попав левой ногой по голове уже и без этого «плывшего» противника. После таких ударов уже не вставали, и в полнейшей тишине судья отсчитал наконец роковые для теперь уже бывшего чемпиона десять секунд. После счета «десять» секунданты кинулись к поверженному герою, а стадион разразился свистом и улюлюканьем. Так толпа отблагодарила своего кумира… И не со Сватковым сражался на ринге Сомкут. В этот печальный для него вечер встретились всегда уступающая Старость с не знавшей пощады Молодостью… И когда он пришел в себя, он первым поздравил русского боксера с его великой победой. Ни обид, ни зла к нему не было, да и бессмысленно обижаться на саму жизнь…

Но слишком велики были ставки и нервное напряжение, и из его заплывших глаз помимо его уже теперь бессильной воли текли слезы. И Сватков, готовый еще минуту назад разорвать этого человека в клочья, и отходчивый, как и всякий русский, уже под аплодисменты толпы, начавшей понимать всю глубину разыгравшейся на ринге трагедии, обнял теперь уже раз и навсегда бывшего чемпиона.