Воровство и обман в науке

При этом судьба приоритета зависит от того, имеется в виду простая констатация важного научного факта без развернутого теоретического обоснования или открытие считают состоявшимся, когда на суд общественности представлен исчерпывающий материал, подвергнутый строгому аналитическому осмыслению. Во главу угла ставится, исходя из этих позиций, либо прежде других сказанное в науке слово, либо подтверждение новой теории на протяжении определенного исторического отрезка времени с проекцией на будущее. Рассуждая о потенциальном барьере и поведении электрона в потенциальном ящике, мы не касались вопроса об открытии этого элементарного отрицательного заряда, а ведь связанная с ним история имеет самое прямое отношение к неразберихе в толкованиях. Итак…

Кто же открыл электрон?

На этот счет существует полная разноголосица. Одни из историков науки связывают открытие электрона с именами Г. Лоренца и П. Зеемана, другие приписывают его Э. Вихерту, третьи — прочим исследователям, большинство же настаивает на приоритете Джозефа Джона Томсона, или великого Джи-Джи, как его еще иначе называют в научном мире.

Даже самые крупные авторитеты, вплотную занимающиеся проблемами атомной физики, пребывают в полной растерянности, кому же принадлежит честь первооткрывателя? Выдающийся физик-теоретик Н. Бор убежден в приоритете Ф.Э.А.Ленарда, а непревзойденный физик-экспериментатор Э. Резерфорд — Ф.Кауфмана.

Во времени же спорный период фактического открытия электрона простирается на 28 лет: с 1871 по 1899 год. Кто же стоял у истоков этого значительного открытия, породившего столь долгие научные баталии, когда не на шутку ломались копья? Причем в обстановке, когда некоторые из спорщиков уже успели наломать слишком много дров. Кто-то из них был занят научными поисками, а кто-то научными происками. Совсем как в дискуссиях по выяснению природы света.

Поначалу, в 1894 году, схватились между собой крупный немецкий естествоиспытатель Герман Людвиг Гельмгольц и его научный противник ирландец Джордж Стоуни. Каждый из них приписывал приоритет открытия электрона себе. Стоуни при всем честном народе обвинил Гельмгольца в явном плагиате, опубликовав обличающие его факты в статье "Об электроне или атоме электричества", которая появилась в одном из номеров журнала "Философикс мэгазин" (1894, уо1.38, Р.418). Насколько же это обвинение отвечало истине?

За двенадцать лет до этой публикации в том же журнале (1882, vol.11, Р.361) Стоуни поместил работу, в которой излагал свои воззрения на предмет существования электрона, утверждая, что "на каждую разорванную химическую связь в электролите приходится определенное, одинаковое во всех случаях, количество электричества".

Не прошло и двух месяцев, как в журнале, издаваемом Химическим обществом, появилась статья Гельмгольца, объявляющая об открытии им электрона. В ней говорилось: "Если считать верной идею об атомном строении простых веществ, то нельзя избежать вывода о том, что и электричество, как отрицательное, так и положительное, разделено на элементарные порции, которые держатся как атомы электричества".

Знал ли Гельмгольц о труде Стоуни, когда писал эти строки? Судя по всему, не мог не знать. Тоща не поддается объяснению, зачем, спекулируя своим авторитетом, он при каждом удобном случае буквально давил Стоуни, постоянно выдавая его приоритет за свой? Ради приумножения славы? Но Гельмгольц и так довольно часто купался в ее лучах. У Стоуни же ввиду погруженности в "электронную" идею, которую он продолжал развивать, на нейтрализацию раздражителя в лице Гельмгольца просто не хватало времени.

Ее разработка поглотила его настолько, что он не только сумел дать количественную оценку наименьшего электрического заряда, настояв на его включение в число фундаментальных природных постоянных величин, но и придумал название стабильное отрицательно заряженной элементарной частице — "электрон".

Видимо, затаенная зависть к прорыву трудяги — Стоуни в будущее науки понудила Гельмгольца сначала повсюду нападать на своего коллегу, а затем благоразумно отмалчиваться. Трудно предугадать, активным действием, противодействием или бездействием лучше всего удастся одолеть противника. Вот он временно и замолчал.

Однако, если перевести стрелки часов еще немного назад, то затевать борьбу за научное лидерство вообще не имело смысла, так как при дотошном изучении истории вопроса на поверхность всплыли еще два имени. Оказывается, в 1878 году до Стоуни один из столпов физической науки голландец Гендрик Лоренц уже обрати я внимание ученых кругов на идею дискретности электрических зарядов, а за семь лет до Лоренца об электроне заговорил немецкий физик Вильгельм Эдуард Вебер, предвосхитивший исследования ирландца, да и всех других своих последователей. Вебер, например, с удивительной прозорливостью утверждал: "… при всеобщем распространении электричества допустимо воспринять, что с каждым атомом вещества связан электрический атом". Может, он и должен был удостоиться почетных лавров?