Ворожей Горин – Посмертный вестник

— Так, спокойно, я из полиции, — громко сообщила кому-то Вилкина. Должно быть, обращалась она сейчас к встревоженной баристе. А далее я услышал ее ледяной шепот, и эти слова уже явно были обращены ко мне. — Я, Горин, теперь с тебя глаз не спущу. И кота своего можешь больше не подсылать — очутится на передержке, где его стерилизуют, привьют и передадут в зоопарк. Я знаю, гад, что это ты. Я закрою тебя или убью, и никакие связи или покровители свыше тебя не спасут.

А затем я и вовсе провалился в забытье.

Глава 8

В себя я пришел минут через пятнадцать. В чувство меня приводила все та же девочка-бариста, ставшая невольным свидетелем этой безобразной сцены.

— Она вас, кажется, шокером ударила, — сообщила она, брызгая мне в лицо холодной водой. — И котика вашего тоже. Бедненький, ему досталось еще больше. Он вас защитить пытался.

Я очумело перевел взгляд на Василия, который все еще лежал возле меня без движения и часто-часто дышал. Из его пасти тоненькой струйкой стекала кровь — кот, очевидно, прикусил себе язык. Ну, хоть не убила, и на том спасибо.

— Хорошо, что только шокером… — буквально выдавливая из себя слова и пытаясь подняться на ноги, сказал я.

— Могло быть и хуже? — с участием спросила бариста.

— Это же полиция. У них и пистолеты имеются.

— Вот же твари! — с сочувствием отреагировала на мои слова девушка и помогла встать. — Это же полицейский беспредел! Хотите, я вам запись с камеры наблюдения дам? Засудите их!

Судя по всему, она была из либерально настроенной молодежи. Из тех, кто на Болотную бегают по поводу и без. На слова баристы я никак не ответил, поскольку политическими взглядами, в отличие от нее, еще не обзавелся. Меня сейчас больше состояние моего кота волновало, ну и, конечно, тревожила сложившаяся ситуация. Кажется, я опять опростоволосился. Блин, придется все отцу Евгению рассказать. И да, это про каких таких покровителей мне Вилкина втирала? Кто это, по ее мнению, меня опекает?