Ворожей Горин – Посмертный вестник

От записи камеры наблюдения я отказался, о чем после пожалел. Еще толком не придя в нормальное состояние, я рассудил, что запись мне предлагали для идентификации личности нападавшей. Но зачем мне это? Я и без того знаю, что это была капитан полиции Екатерина Вилкина. И только по пути на встречу с отцом Евгением я подумал, что запись могла послужить доказательством нападения на меня сотрудника полиции, а, следовательно, и моим на нее рычагом давления. Вилкина же не могла знать, что именно я замышляю, что хочу коснуться ее сознания, стереть из ее памяти уверенность в моей виновности или причастности к убийствам. Да, она каким-то шестым чувством поняла, что я планирую нечто недоброе, но с точки зрения стороннего наблюдателя я просто закрыл глаза, а она схватила шокер и шарахнула им нас с котом просто так, на ровном месте.

Поразмыслив, я сделал для себя пару «заметок на полях». Во-первых, вечером я все же загляну в кофейню и воспользуюсь предложением баристы. Может, даже номерок у нее стрельну — девушка она симпатичная (ох, Горин, доведут тебя бабы до цугундера). А вторая заметка гласила: «Капитан Вилкина не так проста, какой кажется». Мало того, что она была красива, нет, даже не так — она была притягательна. Еще вопрос, кто из нас на кого большее впечатление произвел — я со своими «чарами» или же она, одаренная каким-то природным магнетизмом. Эх, Горин, Горин, завязывал бы ты так на женщин залипать!

Разумеется, о произошедшем я рассказал отцу Евгению, разве что опустил факт, что на самом деле инициатором этой беседы с капитаном Вилкиной был я сам.

— Плохо, — коротко резюмировал мой доклад священник. — Плохо, но не критично.

Выглядел отец Евгений задумчивым, если не сказать — рассеянным. Тренировка ему была неинтересна и явно тяготила. Чувствовалось, что думает он сейчас о чем-то ином и заметно нервничает. Не знаю, возможно, дело было в нашей предстоящей встрече с неким информатором, но даже новость о том, что нам на хвост села полиция, его задела не особо.

— Некритично? — удивился я такой формулировке. — Неужели перспектива быть осужденным за то, чего не совершал, вас никак не заботит?

— Во-первых, — собрался с мыслями священник, — ты прекрасно знаешь мою позицию в подобных делах — на все воля Божия. А во-вторых, выбрось из головы проблемы с полицией. Поверь, этот вопрос не главный сейчас.

— Да? А как же Вилкина?