Ворожей Горин – Посмертный вестник

— Не стану скрывать, — уточнил отец Евгений, — ситуация действительно неприятная. Я полагал, что держу ее под контролем, но тут, как говорится, и на старуху бывает проруха.

— Ну, я бы эту Вилкину так не называл, она вполне себе ничего, — попытался пошутить я, вследствие чего поймал на себе укоризненный взгляд священника.

— Не о том думаешь, Григорий.

— Уж извините, что меня беспокоит мое будущее, — отрезал я.

— У тебя не будет вообще никакого будущего, если мы не решим в ближайшее время два главных вопроса.

— Каких это? Что может быть важнее свободы, которой меня, точнее, нас наверняка попытаются лишить?

— Твоя жизнь, Григорий. И лишиться ты ее можешь как минимум дважды. Надо решить вопрос с вурдалаками, а после и с ворожеями. Сосредоточься пока на этих двух пунктах, а с этой твоей Вилкиной я вопрос улажу через свои каналы.

Тут я вспомнил странные слова следователя о «связях и покровителях». Выходит, именно об этом говорил сейчас священник? Похоже, он уже выбил дня нас с ним некую индульгенцию, по которой полицию в целом и капитана Вилкину в частности кто-то притормаживал в деле маньяка. Хотя что значит «кто-то»? Наверняка руки вездесущего Совета в некоторых исключительных вопросах были способны дотянуться до рядовых сотрудников органов внутренних дел. Именно об этом и говорила мне Вилкина. Получается, вся ее затея со слежкой за нами — чистой воды ее собственная инициатива. А кто в армии служил, тот знает поговорку про инициативу и про то, что она делает с инициатором. Вероятно, Вилкиной в ближайшее время на работе прилетит большой и толстый… эмм, нагоняй.

Ладно, с этим разобрались. Едем дальше. Что у нас там с двумя наиглавнейшими проблемами? Вертящийся на языке вопрос о дальнейших планах я задать не успел — священник сам продолжил развивать тему, окончательно убедившись, что сегодняшняя тренировка не задалась и продолжать ее бессмысленно. Ни он, ни я не могли толком сосредоточиться, и если отца Евгения просто отвлекали его же мысли, то у меня не выходило даже то, что я уже умел.

— Ты пойми, Григорий, — вновь заговорил священник, — твой арест или даже заключение в самую жуткую колонию страны никак не изменят для тебя уровень опасности. Вурдалаки тебя достанут и там. О ворожеях и говорить нечего — их возможности куда шире, даже с учетом финансовых возможностей Курии и ее связей.