Ворожея

— Тоже мне спаситель, — фыркнула Воста, не выпуская из руки каменюку. — И без тебя спасители сыскались.

Алесь промолчал.

— А от кого ж ты меня охранять собирался? — поинтересовалась Милава скорее для того, чтоб сгладить малоприятную ситуацию, нежели из-за опасения за собственную жизнь.

— Да есть тут кой-какие дуралеи.

— Дуралеи? Да они ж ее порешить хотели! — разозлилась Воста. — Дуралеи… Слово-то какое подобрал. Что, ежели ты разом с ними сговорился, а в последний миг просто отступил?!

Алесь пристально посмотрел на нее и сказал:

— Есть у тебя право корить да бранить меня. Ведаю, что малость не совершил страшное. Я тогда точно рассудком помутился. Хотя тому нет оправдания — прости меня, Воста.

Смуглянка холодно хмыкнула:

— Кому надобны твои извинения?

Ворожея бы очень хотела, чтобы Воста боле не держала зла на Алеся, но понимала: та в своем праве, такие вещи быстро не забываются, да и вообще вряд ли забудутся. Сын старосты обреченно пожал плечами и добавил для Милавы:

— Теперича тебе надобно быть осторожной. Доморадовна и Хижа сговорились извести тебя. Им сдается, что все беды в селе от тебя.

— А ты, стало быть, так не мыслишь? — у ворожеи почему-то отлегло от сердца, когда молодец мотнул головой и тут же поморщился. — Болит?

— Все добре. Ты за себя беспокойся.

— Значится, Доморадовна… — вздохнула Милава. — А Хижа — это кто?

— Это тот, что свое слово поперек слова старосты поставил. Ну тот, что с синим носом, — пояснила Воста.

— А-а, — кивнула Милава, припомнив спитой лик.

— Схорониться тебе надобно, — посоветовал Алесь.

— Я в лесу буду. Он мне что отец родной.

— А как же волколак? Неужто не убоишься? — спросил Алесь.

Милава оглянулась на подружку — лунный луч, протиснувшийся сквозь кроны, осветил ее привычно ледяное выражение лика — и, повернувшись к молодцу, с вызовом спросила:

— А чего ж мне страшиться, коли все селяне меня ведьмаркой называют да мыслят, что это я волколака науськала? Все ж как-никак, а Кукоба — бабка мне родимая!

— А я в то не верю, — спокойно ответил Алесь.

— Почему это? — Брови Милавы удивленно надломились.

— Потому как ежели б ты была повинна в том, в чем тебя винят, то Цвету бы помогать не стала.

— А может, я следы заметала, — сощурилась ворожея.

— И когда Восту от… меня спасала? — Алесь мельком глянул на замершую подле смуглянку. — И когда Рафала учила, как от меня хворь отвести? Нет. Не сходится. А за помощь благодарю тебя.

Молодец согнул спину, проведя пальцами по траве. А как разогнулся, так снова едва не упал. Устыдилась своих слов ворожея.

— Ступай с миром, Алесь, да дядьке Рафалу покажись. Он тебе трав наварит — и ты почувствуешь себя намного лучше.

— Может, я чем помочь в силах?

Воста фыркнула. Свои мысли об Алесе, как помощнике, она озвучила и, по всему видать, мнения не изменила. Милава оглянулась на смуглянку, а затем, точно извиняясь, пожала плечами:

— Благодарствую, но все ж тебе лучше домой вернуться.

— Добре, — нехотя сказал сын старосты и не двинулся с места.

— Пойдем, и так уже много часу потеряли. Не дай боги, твои убивцы за подмогой отправились — тогда ни тебе, ни мне спасителя не найдется, — Воста потянула ворожею за руку.

Из кустов послышался звериный рык. Троица оглянулась. Из-за темной раскидистой зелени показалась огромная волчья морда, а следом — гигантское мохнатое тело. Отстраненно-холодный лик Восты исказился от паники. Алесь невольно сделал шаг назад. Милава, наоборот, встала как вкопанная: сомнений не осталось — то был волколак. Не бывает волков размером с тягловую кобылу. Да и лунные лучи, высветившие рыжий мех, подтвердили догадку. В приоткрытой пасти блестело множество клыков, способных запросто перегрызть хребет медведю, что уж говорить о людях. Хищник присел, как перед прыжком.

— На дерево! — скомандовал Алесь, стараясь заслонить собой девиц, в ужасе жавшихся друг к дружке.

— Но… — пролепетала Милава.

— Лезьте на дерево, я сказал! — в голосе молодца прозвучали стальные нотки. Это было повеление истинного вожака, старосты. Ворожея не посмела возражать, хотя ужасно боялась за Алеся. Воста уже зацепилась за нижний сук — благо подле рос могучий раскидистый дуб-батюшка. Милава последовала ее примеру. И, оказавшись в безопасности, во все глаза уставилась на происходящее внизу.

К некоторому облегчению, она приметила в выставленной руке молодца здоровенный тесак. Интересно, откуда он у него взялся? Чай, не воин, просто так с собой носить. В умелых руках блестящее острие могло оказать грозным оружием. Ворожея мысленно помолилась Каре,[11] чтобы тот подсобил Алесю, да понадеялась, что молодец не новичок в схватке. Хотя, ежели приглядеться — могучее тело сына старосты сомнений не вызывало, — он не единожды участвовал в драке. Вот только драки те были промеж людьми, а тут полузверь неведомой силы. Но хотя Алесь и выглядел достойным противником, Милава не могла унять участившееся биение сердца да дрожь в коленках, из-за коей держаться было еще труднее. Коли волколак с цельным обозом справился, куда ж сыну старосты с таким чудищем тягаться?

— Алесь, осторожней, — пискнула она.