Ворр

Он хватался за глаза, как будто отбитые изнутри. Сел, опустошенный и дрожащий; все произошло так быстро – каждый инцидент занимал какие-то мгновения, огромные количества сфокусированной энергии прогорели всего за несколько минут. Несколько минут. Припадок царапанья был короче, чем интенсивный взгляд… несколько минут! Последовательность минут, что она провела в его машине: три, пять, восемь. Сработало, но с отложенным действием! Проблеск понимания и триумфа тут же затмила мысль о следующем нападении: ему оставались какие-то мгновения, чтобы сбежать или защититься до того, как она снова очнется и предпримет полноценную восьмиминутную атаку.

Он попытался встать, ноги бешено разъезжались. С трудом поднявшись, врезался в раковину, опрокинул деревянную сушилку посуды на пол рядом с распластавшейся спящей. Чашки и тарелки бились и вертелись, когда он схватился за ручку двери на лестницу, к спасению. Заперто. Ключи были в брошенном пальто, где-то в студии, но где? Где он бросил их во время хмельного возвращения? Лился лунный свет, и он шатался в нем в панических поисках. Слышал, как поблизости во сне зашевелилась она, но не посмел остановиться и взглянуть. Нашел пальто и сунул руки в карманы, вызвякивая пальцами ключ. У двери нашел пустой пистолет. Вывернул пальто наизнанку, и оно вцепилось в его руки. Он свирепо дернул, но сделал только хуже. Ключи не находились, а руки застряли в запутавшейся подкладке. Тут Жозефина шелохнулась.

Он закричал, когда она бросилась на него. Ее глаза стали темнее тьмы; белков вообще было не разглядеть. Она стала чистой мускулистой тенью. Мейбридж попытался прикрыть горло, но к нему она не проявила интереса; не ему быть фокусом продолжительной атаки. Она вцепилась в штаны Мейбриджа и стащила его на пол за трещащий пояс, рвала толстую ткань и прочное нижнее белье. Он брыкался и слабо задел ее по голове рукой, распутавшейся из пальто. В лицо тут же врезался поршень ее кулака, и голову отбросило ужасающей силой, во все стороны брызнули кровь и звезды. Она метнулась обратно к своей цели. Больше он не смел бить; другой такой удар его прикончит. Он ждал, что она располосует его брюшную стенку, но целью была и не та. Жозефина схватила его затаившееся мужское достоинство и отшвырнула последние остатки одежды через всю комнату. Сжав основание большим и указательным пальцами правой руки, подхватив яйца остальными, левую руку она запустила под него и жестоко впихнула указательный палец глубоко в анус. Теперь он уже сопротивлялся невольно. Она прижала палец к простате и стиснула другую руку. Его эрекция встала на дыбы из скукоженного сна, испуганная и машинальная. Он прекратил бороться и откинулся, осознав ее истинную цель. Она извернулась, не упуская хватки. Теперь она была над ним и налегла всей силой своего блестящего тела на триумфальный изумленный член. Руки схватили его за горло и сжимали, пока она люто билась о него. Мейбридж чувствовал, как напряжение продолжает расти внутри до колоссальных пропорций. Удовольствие побеждало негодование, и он сдался. Перед тем как извергнуться в первый раз, он чувствовал, как ягодицы режет хрупкий край разбитого блюдца. Жозефина не отпускала, а все вгоняла его в пол, царапая тело ссадинами и порезами, пока не истекли полные восемь минут. Тогда она встала, медленно обтекая по дороге через кухню в свою комнату, и тихо прикрыла дверь. Он слышал, как в замке мягко повернулся ключ. Попытался опять встать, собрав остатки гордости и одежды, чтобы прикрыть гениталии, которые до сих пор выглядели удивленными, хотя на сей раз – из-за резкого завершения. Он наконец стянул с руки комок и нашел ключ к побегу. Трясущийся, вывернул пальто правильной стороной, надел и ухромал.

Предъявлять против нее обвинения было совершенно невозможно; его поднимут на смех. Трудно было уже рассказывать об этом Галлу, который смотрел на него, как на идиота. Он привел изумленному доктору отредактированный отчет о ее зверском, животном поведении. Галл его снисходительно успокоил и вызвал одного из медбратьев осмотреть раны. Через шесть часов, когда Мейбридж отдохнул и оправился, Галл послал его обратно в комнаты с двумя самыми дюжими молодчиками в больнице. Его отправка состоится через сорок восемь часов, и ему нужно было вернуть свою собственность и доставить в Ливерпуль вовремя, чтобы успеть на корабль. Он перезарядил «кольт» и крепко сжимал его в кармане, когда они входили на место преступления, – но Жозефина исчезла и прихватила с собой все дорогие камеры и все ценное, что можно было унести. Нетронутым остался лишь его аппарат; он стоял ровно в той же позиции, как когда она в последний раз помещала в него голову. Теперь у Мейбриджа не было времени на разборку.

– Прошу, упакуйте это как можно более аккуратнее.

– Да, конечно, сэр. Но сэр Уильям сказал, что комнаты остаются за вами до следующего визита.