Восемь дорог Желтого источника

Она заметила, как господин Синь подошел к сестрице Дин и спросил о чем-то, но та затрясла головой, едва от него не отшатнулась и поспешила к подзывающему ее господину Бин. Тот занимался ранами и поделился с девушкой кровью.

Жестокий Гэн, к ее удивлению, пожертвовал свою в пользу госпожи Дзи. Должно быть, решил, что не пристало такой ценности пропадать без дела. Да и варвар, кажется, мыслил весьма сходным образом.

— Красавица Дин, примешь ли помощь от меня? — спросил он игриво.

И барышне Гуй тут же захотелось бросить в него чем-нибудь тяжелым, а после убежать самой туда, где она сможет побыть в одиночестве. Да и сестрица тоже хороша — улыбнулась приветливо, еще и пальчиком погрозила.

— Подожди, Рэн-лан, — подошел к нему господин Синь. — Позволь сначала осмотреть твою рану, она внушает мне подозрения — и в глаза тому глянул так пристально.

Не странно ли — двое раненых рядом, а он о чем волнуется… Да разве такого быка свалишь царапиной?

Она подумала было, что сейчас на голову Синь-лану обрушится целый град насмешек, но варвар проявил внезапную покладистость и руку тут же предъявил.

— Для тебя всегда пожалуйста.

Она вовсе не собиралась смотреть в их сторону, но стояла слишком близко и заметила, что ладони господина в белом, когда он склонился над порезом, были красны.

— Порез очень глубок, смотри сколько уже натекло, тебе нужна повязка — заключил Синь, размыкая их руки и оставляя в горсти варвара в несколько раз больше крови, чем там было до этого.

— Какой ты умный и заботливый, кто бы мог подумать, — восхитился Рэн, качая головой.

«Во дурак!» — читалось в его взгляде.

А потом он направился к красотке Дин.

Не желая смотреть на эту сцену, госпожа Гуй отвернулась и увидела дедушку Ву. Тот стоял особняком, опираясь на посох, всеми позабытый и такой потерянный, что у нее сжалось сердце. Поддавшись порыву, она подошла к старику и провела по руке лезвием кинжала.

— Прими от меня, дедушка.

— Что ты, что ты, куда ж мне-то… Другому вот кому… — замахал он руками, но видя ее решительность тут же размяк и подставил сморщенные ладони.

И, казалось бы, крови-то было совсем немного, но цветы накинулись на нее, словно изголодавшиеся собаки на кусок мяса. Потому охапка черных мертвых глаз в руках господина Ву вышла знатная.

Больше оказалась только та, что у сестрицы Дин.

Последняя, снова веселая, легкая, словно яркий язычок огня в холодный день, смеялась и шутила с Бин-ланом и варваром одаривая то одного, то другого благодарными взглядами. Смотреть на это совершенно не хотелось.

Поэтому когда их снова окутала Тьма, перенося в зал для приемов, она была только рада этому. И ей даже почти не хотелось знать, какую именно табличку вытянет Дин-цзе. Она собиралась тихонько, не потревожив никого, выйти из зала и отправиться к себе, чтобы обдумать наедине все произошедшее и даже прошла половину пути к выходу, когда услышала тихий вскрик.

Госпожа Дин стояла посреди зала, разглядывая золотую табличку в своей руке. Лицо ее выражало недоверие, быстро сменившееся почти детской обидой, а потом и злостью: подбородок девушки дрожал, в глазах стояли слезы, грудь часто вздымалась…

— Как же так? Нечестно! Несправедливо! — воскликнула она и в сердцах швырнула табличку прочь от себя.

Блестящий желтый слиток отскочил от гладкого камня пола, выбил из него крошку — и отлетел прямо под ноги госпожи Гуй. Она непроизвольно наклонилась, подняла табличку и какое-то время озадаченно разглядывала совершенно гладкую поверхность. Пустышка…

«Не стоит так расстраиваться» — «Ничего страшного пока не случилось» — утешали «фею жасмина» госпожа Дзи и дедушка Ву. Та же, выплеснув свое разочарование, сумела взять себя в руки и даже извинилась перед остальными за недостойное поведение.

Госпожа Гуй хотела тоже подойти к ней и поддержать, но ее сбило с толку веселое чириканье и свист рассекающих воздух маленьких крыльев. Она даже головой потрясла, чтобы понять, что ей это не кажется.

Странно, раньше жоу-чжи никогда не появлялись в Главном Дворце, они всегда провожали гостей до входа в него и разлетались по ведомым только им самим делам. Значит, случилось что-то важное или…

— Послание! Послание! От Владыки Ада, Великого Янь-вана! Слушайте! Слушайте! — прислужники верещали так, что хотелось закрыть уши руками. — «Тот из вас, кто принесет сюда к ночи пустую табличку, получит право выбрать еще одну». Слушайте, слушайте! 'Тот из вас…

Жоу-чжи повторяли послание снова и снова. И по мере того, как смысл его становился понятен, все взгляды обращались на госпожу Гуй. И та замерла, невольно сжимаясь под ними. Острый уголок зажатого в кулаке слитка впился в ладонь.