Читаем Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров полностью

Не уступает ему и замечательный, полный радужных надежд Кевин Арнольд из «Чудесных лет». Искренняя и при этом осмысленная актерская игра Фреда Сэвиджа и слегка ироничный закадровый голос Дэниела Стерна ведут нас сквозь годы взросления Кевина, стремящегося сохранить душевную чистоту в бурные 1960-е и завоевать сердце Уинни Купер. О чем он мечтает? Обо всем том, что делает детей… детьми!

КЕВИН: В детстве в тебе заложено всего понемногу. Ты и ученый, и философ, и художник. А потом, вырастая, все это теряешь.

Средний из детей

Кроме Бивера и Кевина – младших в семье – среди Обаятельных Неудачников встречаются и средние дети. И в первых строках этого списка – типичная средняя сестра, Джен Брейди (Ив Пламб), которая отчаянно желает поменяться местами со старшей сестрицей, безупречной «Марсией, Марсией, Марсией!». Джен показывает, каким несчастным может быть Обаятельный Неудачник и как ему вечно чего-то не хватает. В случае Джен – ровных зубов, популярности и поклонников – то есть того, что имеется у Марсии.

То же самое относится и к Сью Хек (Иден Шер) из «Бывает и хуже». Эта средняя дочь хочет прежде всего «вписаться», стать своей, но все ее старания приводят к противоположному результату – она все больше выглядит белой вороной. Сью напоминает Люси Рикардо в неуклюжем подростковом возрасте. И, как Люси, сохраняет радужное настроение, даже когда над головой сгущаются тучи и уже начинает накрапывать дождь… Хотя, пожалуй, не всегда. Вот Сью разговаривает со своей матерью Фрэнки (Патриция Хитон):

ФРЭНКИ: Сью, у тебя все в порядке?

СЬЮ: Пес Глосснеров выскочил на улицу. И погнался за мной. Я потеряла кроссовку. Боже, теперь он возьмет мой след!

Уязвимость Обаятельных Неудачников-детей видна невооруженным глазом. Однако она никуда не исчезает и у взрослых представителей этого характера. Она возникает из отчаянного стремления добиться желаемого, и именно она делает образ живым и глубоким. Взрослые Неудачники гонятся за славой, величием, деньгами, ищут свою «половинку» или стремятся к лучшей, более увлекательной жизни. При этом уязвимость – основа их обаяния, их неудачливости и их невероятной комичности.

Размах мечты

Обаятельный Неудачник – вечный мечтатель. Мечтает он куда больше остальных персонажей. Со временем мечты его могут меняться, но сам он неисправим и остается вечным ребенком. Он проносит во взрослую жизнь свою ребячливость и наивную веру в мечты, и они застят ему глаза. Вопреки бесконечным провалам Обаятельный Неудачник не теряет веры, что в один прекрасный день его мечты сбудутся.

Достаточно вспомнить Кэмерона Такера (Эрик Стоунстрит) из «Американской семейки». Его девиз: «Мечтай по-крупному, потом подкорректируешь», вот только до корректировки дело так и не доходит. Большому кораблю – большое плаванье. Кэм – этакий гомосексуальный Ральф Крамден из верхней прослойки среднего класса, одетый в цветастые рубашки, улыбчивый и суматошно жестикулирующий. Эти грандиозные мечты Кэмерон распространяет и на своего нервного и суетливого мужа Митчелла, и на свою нахалку-дочь Лили, попадая в результате в одну передрягу за другой. Но при этом он всегда остается милым, забавным и невероятно смешным, особенно…

…Когда ставит мюзикл в старших классах, считая себя прирожденным режиссером.

КЭМЕРОН (размахивая руками): Неужели я так многого хочу, создавая величайшую в мире постановку?

…Когда пререкается со своим «подрезающим крылья» мужем (Джесс Тайлер Фергюсон):

КЭМЕРОН: Почему ты вечно рубишь мои мечты на корню?

МИТЧЕЛЛ: Я не рублю.

КЭМЕРОН: Рубишь, и что мне в итоге остается? Обрубленные мечты! Ничего другого я от тебя и не ждал.

…Когда спасает от вырубки дерево, восседая на суку в костюме из мюзикла «Кошки»:

КЭМЕРОН: Я человек дела, я не сижу сложа руки. В фильме об этом подвиге меня играл бы Шон Пенн. Или Энн Хэтэуэй – если им больше по душе женщина-кошка на мотоцикле.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кадр за кадром. От замысла к фильму
Кадр за кадром. От замысла к фильму

«Кадр за кадром» — это книга об основных правилах создания любого фильма, и неважно, собираетесь вы снять эпическое полотно всех времен или ролик для YouTube. Вместе с автором вы последовательно пройдете через все процессы работы над фильмом: от замысла, разработки сюжета, подготовки раскадровок и создания режиссерского сценария до работы на съемочной площадке. Вы узнаете, как располагать камеру, размещать и перемещать актеров в кадре, переходить от сцены к сцене и какие приемы использовать, чтобы вовлечь зрителей в происходящее на экране.А еще вас ждет рассказ о том, как эти задачи решали великие режиссеры двадцатого века: Альфред Хичкок, Дэвид Гриффит, Орсон Уэллс, Жан-Люк Годар, Акира Куросава, Мартин Скорсезе и Брайан Де Пальма.На русском языке публикуется впервые.

Стивен Кац

Кино / Прочее / Культура и искусство
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука