Читаем Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров полностью

ЛУИ: Вот сейчас я соберусь с духом и приглашу вас на свидание. Я это сейчас и делаю, только, пожалуйста, не отвечайте пока ничего. Потому что у вас уже заготовлено «нет». Но прошу вас, дайте мне сперва договорить.

Луи настолько жаждет получить от нее «да» или хотя бы не дать ей сказать «нет», что не позволяет ей и слова вставить.

ЛУИ: Вы мне нравитесь, потому что вы милая и порядочная, и у вас много других привлекательных качеств. И вы жуткая прелесть. В смысле, обалденная прелесть. Ко мне постепенно привыкают. Со временем вы перестанете замечать лысину, потливость и жирное пузо. Не знаю, что еще сказать. Что вы мне теперь ответите?

Между прочим, своего Луи добивается – дама отвечает ему согласием, он идет на свидание, проникается к ней искренними чувствами… и она исчезает из его жизни навсегда. Но чего еще ждать, если ты Обаятельный Неудачник по имени Луи?

Осторожнее, ступенька!

Когда Обаятельный Неудачник оказывается главным героем пилотной серии ситкома, в большинстве случаев мы застаем кардинальные перемены в его жизни. До нашего с ним знакомства он мог преуспевать на работе и на личном фронте и даже быть счастливым. Но с первой же серии его обязательно ждут какие-то перипетии – брак, рождение детей, новая работа или переезд в большой город.

Мы отождествляем себя с этим персонажем, ведь все переживали что-то подобное (а кто-то переживает и сейчас), и после собственной борьбы с житейскими неурядицами нам интересно посмотреть на оказавшегося в таком же положении Обаятельного Неудачника. Эл Банди, как мы помним, был когда-то подающим надежды спортсменом – а теперь прозябает на опостылевшей работе и получает попреки от родных. Доктор Джей-Ди Дориан (Зак Брафф) из «Клиники» был первым на курсе в мединституте и теперь рвется к новым карьерным высотам. Лаверна и Ширли, бывшие королевы старших классов, теперь пытаются правдами и неправдами «осуществить свои мечты», как поется в заглавной песне сериала. Даже у доктора Клиффа Хакстейбла имеются свои трудности: если на работе он пользуется уважением и известностью, то дома как муж и отец он выглядит куда более бледно.

Еще один пример – Леонард Хофстедтер из «Теории большого взрыва». Этот молодой ученый достаточно рано сделал себе имя в физике (карьера, больше подходящая Невротику), однако в личной жизни, особенно в его то разгорающихся, то гаснущих отношениях с Пенни, никак не может добиться желаемого и только утверждается в статусе Обаятельного Неудачника. И хотя Леонард, вне всякого сомнения, воплощает в жизнь смелую фантазию всех неловких и нелюдимых очкастых «ботаников» – встречаться с симпатичной девушкой, – ему еще очень далеко до того, чтобы Пенни согласилась стать Пенни Хофстедтер. Вот он проговаривается случайно, когда занимается сексом с Пенни:

ЛЕОНАРД: Я не знаю! Оно само вылетело! Мало ли у кого какие странные слова вырываются во время секса.

ПЕННИ: Да, но не такие же!

ЛЕОНАРД: Я увлекся.

ПЕННИ: Когда увлекаются, кричат: «О да, детка, еще!» А не «Выйдешь за меня замуж?»

ЛЕОНАРД: Прости. Давай… давай попробуем еще раз.

ПЕННИ: Зачем, чтобы ты выпалил: «Ну что, малыш, поищем домик в приличном районе с хорошей школой?»

Всех без исключения Обаятельных Неудачников роднит мечта об успехе на СЛЕДУЮЩЕМ жизненном этапе.

Но что же в этих мечтателях такого смешного? Как я уже говорил в главе о трех столпах, комедия рождается из страданий и одержимости. Именно одержимость Обаятельного Неудачника стремлением исполнить свою мечту вопреки всем неувязкам вызывает у нас смех. Думаю, нам нравится наблюдать за ним, поскольку в итоге мы начинаем проще относиться к собственным желаниям, надеждам… и неудачам. И сопереживая, открыто болеем за него в его погоне за мечтой.

Куда уж там…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кадр за кадром. От замысла к фильму
Кадр за кадром. От замысла к фильму

«Кадр за кадром» — это книга об основных правилах создания любого фильма, и неважно, собираетесь вы снять эпическое полотно всех времен или ролик для YouTube. Вместе с автором вы последовательно пройдете через все процессы работы над фильмом: от замысла, разработки сюжета, подготовки раскадровок и создания режиссерского сценария до работы на съемочной площадке. Вы узнаете, как располагать камеру, размещать и перемещать актеров в кадре, переходить от сцены к сцене и какие приемы использовать, чтобы вовлечь зрителей в происходящее на экране.А еще вас ждет рассказ о том, как эти задачи решали великие режиссеры двадцатого века: Альфред Хичкок, Дэвид Гриффит, Орсон Уэллс, Жан-Люк Годар, Акира Куросава, Мартин Скорсезе и Брайан Де Пальма.На русском языке публикуется впервые.

Стивен Кац

Кино / Прочее / Культура и искусство
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука