Читаем Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров полностью

То же самое относится к желчному, язвительному Фрэнку Барону из «Все любят Рэймонда». Он может сказать что угодно кому угодно, не исключая своих сыновей и жену Мэри.

МЭРИ: По-моему, глупо наращивать объемы с помощью пластики.

ФРЭНК: Вот Мэри никакая пластика не нужна. (Пауза.) Ее секрет – пышечки!

(Обратите внимание на перевертыш в реплике Фрэнка.)


Особенно смешно, когда Хам и Язва – супруги, и оба не дают друг другу спуска.

РОБЕРТ: Мам, я сказал Немо, что ты болеешь, и он положил нам хлебных палочек бесплатно.

МЭРИ: Какие-то они несвежие.

ФРЭНК: Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты.

МЭРИ: Робби, передай-ка отцу порцию «гадов ползучих».

Если вы человек остроумный, не лишенный цинизма, можете лихо отбрить кого угодно и втайне гордитесь своей темной стороной, этот типаж может вам подойти.

А в вашем окружении найдется Язва или Хам?

Часть третья

Язва/Хам… и не только

Ну что, какой из характеров больше всего напоминает вам Язву/Хама? Если назовете Логичного Умника, будете правы. Язва/Хам – злобствующая разновидность Умника. Оба саркастичны, остроумны, способны резко спустить с небес на землю («Не глупи!»). Однако главное отличие, повторю, в том, что Логичный Умник делает это из добрых побуждений, а Язва/Хам – из совершенно противоположных.

Язва/Хам хорошо совмещается со многими типажами, в первую очередь с Обаятельным Неудачником, у которого вечно душа нараспашку. Язве/Хаму нравится находить у Неудачника слабые места и давить на любимые мозоли (или нажимать на нужные кнопки) при каждом удобном случае. Время от времени Обаятельный Неудачник будет пытаться дать Язве/Хаму отпор – с неизменно комичным результатом. Помните, этот типаж любит рушить чужие надежды, поэтому вечный мечтатель Неудачник – самая подходящая для него мишень.

Самое смешное, что иногда (подчеркиваю, иногда) Язва/Хам оборачивается к нам той же уязвимой стороной, что и Обаятельный Неудачник. Время от времени сценаристы и актеры приоткрывают нам душу таких персонажей, как Луи, Арчи или Сью Сильвестр. Такое впечатление, что это бывшие Обаятельные Неудачники, для которых очередная неудача оказалась последней каплей, и после этого их охватила озлобленность и ожесточение. По многим Язвам/Хамам действительно видно, что они начинали когда-то как Обаятельные Неудачники, но, не выдержав многолетних суровых испытаний, поражений и раз за разом срывающихся замыслов, просто послали все лесом.

Поэтому сценаристы периодически норовят написать для Язвы/Хама сюжет Обаятельного Неудачника. И тогда наблюдать, как они совершают глупости и садятся в лужу, нам нравится не меньше, чем смотреть, как они говорят гадости. При этом важно отметить, что даже обиженные на весь мир Язвы/Хамы редко переступают черту и превращаются в откровенных задир. А если и переступают, то всегда получают заслуженный отпор.

Не менее комичная пара получается из Язвы/Хама и Дуралея. Вспомним, например, легендарного брюзгу Лу Гранта (Эд Аснер) и Дуралея Теда Бакстера из «Шоу Мэри Тайлер Мур» – сколько веселых минут они нам подарили…

ЛУ: Что на этот раз, Тед?

ТЕД: Хм, Лу. Почему каждый раз как я ни зайду, вы спрашиваете: «Что на этот раз, Тед?» – как будто ждете от меня какую-то глупость?

ЛУ: А от утки я почему жду кряканья?

ТЕД: Нет, вы сначала на мой вопрос ответьте.

(Обратите внимание на усиленный триплет.)


Я уже говорил, что нам редко доводится увидеть озлобленного Дуралея. Одинаково редко мы видим и противоположное – глупость со стороны Язвы/Хама. Однако, чтобы уравновесить косность и неполиткорректность реплик Арчи Банкера, сценаристы частенько подчеркивали в ключевых фразах именно его глупость и невежество. Кроме того, они щедро отсыпали Арчи забавно исковерканные слова и поговорки, которые он раз за разом вставлял в речь. «Хоть кол на голове чеши!», «излишняя щипательность», «до белого колена», «скрипя сердцем» и неизменное «Цыц!» – это лишь немногие из его «банкеризмов».

Язва/Хам и Дуралей – противоположности, которые плохо уживаются в одном человеке, если только это не туповатый нахал вроде Риза из «Малкольма в центре внимания» и не невежественный эгоцентричный хлыщ вроде Гоба Блута (Уилл Арнетт) из «Замедленного развития».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кадр за кадром. От замысла к фильму
Кадр за кадром. От замысла к фильму

«Кадр за кадром» — это книга об основных правилах создания любого фильма, и неважно, собираетесь вы снять эпическое полотно всех времен или ролик для YouTube. Вместе с автором вы последовательно пройдете через все процессы работы над фильмом: от замысла, разработки сюжета, подготовки раскадровок и создания режиссерского сценария до работы на съемочной площадке. Вы узнаете, как располагать камеру, размещать и перемещать актеров в кадре, переходить от сцены к сцене и какие приемы использовать, чтобы вовлечь зрителей в происходящее на экране.А еще вас ждет рассказ о том, как эти задачи решали великие режиссеры двадцатого века: Альфред Хичкок, Дэвид Гриффит, Орсон Уэллс, Жан-Люк Годар, Акира Куросава, Мартин Скорсезе и Брайан Де Пальма.На русском языке публикуется впервые.

Стивен Кац

Кино / Прочее / Культура и искусство
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука