Читаем Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров полностью

ХЕЙЛИ: Мне больше сна требуется, чем тебе. А теперь из-за этого дурацкого коронованного дерева мне по утрам солнце в глаза бьет.

АЛЕКС: Оно не коронованное, а кронированное. Крону подрезали. И я с тобой меняться не буду, просто спи головой в другую сторону.

ХЕЙЛИ: То есть ногами на подушке? И кто из нас тупой?

Меркантильные могут позаимствовать ряд особенностей и у Невротика – когда опасаются потерять статус, переживают из-за недостаточной исключительности своих вещей и пошатнувшейся популярности.

Кроме того, у данного типажа найдется кое-что общее с Сердцеедкой/Ловеласом (см. следующую «серию»), особенно по части уверенности в себе и забот о внешнем виде. И тут нельзя не поаплодировать Уэнди Мэлик, изумительно сыгравшей многогранную материалистку Нину ван Хорн из «Журнала мод».

НИНА: Свое тело я считаю… храмом!

Нина отчаянно силится сохранить статус топ-модели, хотя ее модельная карьера давным-давно завершилась. Для поддержания статуса она старается заполучить все то, что имелось у нее прежде – когда она и в самом деле была молодой преуспевающей моделью. Она постоянно рассуждает о высокой моде, вращается в соответствующих кругах и всеми силами старается реанимировать увядающую мечту.

Иногда Нина перенимает черты других характеров, но органично встраивает их в свой образ Меркантильной. Приходя в замешательство, она начинает напоминать Дурочку. Замечая симпатичного мужчину, который будет идеально смотреться рядом с ней, превращается в Сердцеедку. Но стоит ей столкнуться с отказом или непониманием ее потребностей, и в ней просыпается Меркантильная Язва.

Однако оба подвида Меркантильных, и наивный и стервозный, перенимая черты других характеров, все равно обязательно напомнят нам о своей истинной сущности.

НИНА: Томми Хилфигер… Считайте, что он президент всего самого для меня важного.

Еще одна заметка на полях, касающаяся Меркантильных Язв и Хамов: их нельзя играть на одной стервозности. В чем-то зритель должен им симпатизировать, хотя бы иногда. Поэтому сценаристы время от времени показывают нам Меркантильных с непривычной стороны: доктор Кокс помогает попавшему в беду пациенту, Ари поддерживает своих «красавцев» в трудную минуту, а Вильгельмина проводит время с дочерью. В такие моменты эти надменные эгоисты приоткрывают нам душу, демонстрируя проблески человечности.

Отличный пример такого Меркантильного Хама, способного на человечные поступки, – Джей. Проявлением заботы о ближних сценаристы стараются смягчить образ этого неуживчивого отца семейства, позволяя Джею показать, насколько он на самом деле любит своих домочадцев.

ДЖЕЙ: В шестьдесят восьмом, работая уборщиком в парикмахерской, я представлял себе свою будущую счастливую и благополучную семью. Прекрасная жена, прекрасные дети… И что в итоге? Ничего похожего. Только эта вот компашка. И я каждый день благодарю за это судьбу. Ну, почти каждый.

Не могу не упомянуть здесь еще один сериал. Может показаться, что «Секс в большом городе» целиком и полностью выстроен вокруг Меркантильных, однако на самом деле это не так. Да, Кэрри, Саманта, Шарлотта и Миранда большие материалистки, но все же они относятся к разным комедийным характерам.

Настоящий Меркантильный в этом сериале – сам город. Нью-Йорк – это колыбель модной индустрии, сливки общества, Уолл-стрит и Дональд Трамп. Все кругом бьются за власть, славу и финансовый успех, стараясь сразить соперника внешними атрибутами. Манхэттен – средоточие лучших магазинов, шоу, ресторанов и приемов. И поскольку именно Манхэттен выступает главным местом действия в сериале, наши героини подчиняются его законам, ставя материалистичные желания во главу угла (помните, как Кэрри обнаружила, что владеет капиталом в 40 000 долларов в виде туфель?). Однако под внешней оболочкой Меркантильных скрываются четыре разных характера. Иначе сериал попросту не получился бы.

Принимая во внимание свойственную этому образу восприимчивость, важно выстроить из его собственных черт надежный костяк. Вы должны как следует разобраться в составляющих суть Меркантильного желаниях и потребностях – независимо от того, какой из подвидов характера (Принц/Принцесса или Язва/Хам) вам достанется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кадр за кадром. От замысла к фильму
Кадр за кадром. От замысла к фильму

«Кадр за кадром» — это книга об основных правилах создания любого фильма, и неважно, собираетесь вы снять эпическое полотно всех времен или ролик для YouTube. Вместе с автором вы последовательно пройдете через все процессы работы над фильмом: от замысла, разработки сюжета, подготовки раскадровок и создания режиссерского сценария до работы на съемочной площадке. Вы узнаете, как располагать камеру, размещать и перемещать актеров в кадре, переходить от сцены к сцене и какие приемы использовать, чтобы вовлечь зрителей в происходящее на экране.А еще вас ждет рассказ о том, как эти задачи решали великие режиссеры двадцатого века: Альфред Хичкок, Дэвид Гриффит, Орсон Уэллс, Жан-Люк Годар, Акира Куросава, Мартин Скорсезе и Брайан Де Пальма.На русском языке публикуется впервые.

Стивен Кац

Кино / Прочее / Культура и искусство
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука