Восемь лет до весны

Сначала от дома отъехала Дуська, за ней Митя. Что-то не хотелось мне пристраиваться к этой парочке, но пришлось. Я взял машины на сопровождение.

Через полчаса мы подъехали к многоквартирному дому, в котором жили Камовы. Митя забрал оттуда штангу и гири. Дульсинея оставила там свою машину, но подсела не к мужу, а ко мне. С одной стороны, все правильно. Эта сука должна быть под присмотром. С другой – я ее видеть не хотел.

– Дальше что? – подавленно спросила она.

– Дальше похороны, – стронув машину с места, ответил я.

– Чьи?

– Не кривляйся. Если бы ты меня боялась, то давно бы уже слиняла.

Возможностей сбежать от меня у Дульсинеи было предостаточно. Дала бы газу, пока ехала в город, и скрылась бы в темноте Только бы я ее и видел.

– Я тебя боюсь, но должна тебе все объяснить. Шинкарев заставил меня работать на себя.

– Против нас.

– У меня не было выбора.

– Не надо ничего объяснять. Просто живи. Где-нибудь далеко-далеко от нас.

– Где далеко-далеко?

– Да где угодно, хоть в аду. Продавай дом, магазин и сваливай отсюда.

– А если нет?

– Через год выйдет Виталик. Он с тобой церемониться не станет. Посадит на цепь, будет к тебе как в сортир ходить. Нужду справлять.

– Не надо на цепь. Я сама буду приходить. К тебе. Любой каприз, – негромко, с томным придыханием сказала Дульсинея.

Ее рука легла мне на коленку. А голову она могла сунуть под руль.

От возбуждения на моих джинсах едва не лопнула молния, но все же я удержался от искушения, сбросил руку и заявил:

– Исчезни! Или когда-нибудь я тебя задушу.

– Зачем же так? – Она обиженно глянула на меня.

Я резко ударил по тормозам, остановил машину.

– Пошла вон!

Дульсинея разочарованно вздохнула, но, закрывая за собой дверь, глянула на меня с надеждой. Это сейчас я такой злой. Завтра меня припрет, а она – самая лучшая «скорая сексуальная помощь». Да уж, этого у нее никак не отнять.

Я помог Мите сгрузить покойников, утяжелить их. Потом он влез в холодную воду, утащил тела на самую середину реки, там и сбросил.

– Кажись все! – Митю трясло от холода, но улыбка не сходила с его лица.

Он действительно отделался легким испугом. А ведь могли менты по дороге остановить или охрана Шинкарева на дачу нагрянуть.

– Это еще не все. Ствол и финка у меня. Если ты что-то не так сделаешь, то все это будет у ментов, – проговорил я.

– Да ну, зачем это мне? Я тихо, никому ничего.

– И Дульсинея…

Я еще только начал, а Митя меня уже перебил.

– Да я не против, – сказал он. – Можешь с ней когда и где угодно. Хоть в Подгорке, хоть на горке.

– Дульсинея должна исчезнуть. – Я смотрел на него, и меня подташнивало от отвращения. – И ты вместе с ней.

– Ну, как скажешь.

– А это тебе за горку!

Митя вел себя как последнее чмо, но выглядел очень даже внушительно. Чтобы сбить его с ног, мне пришлось вложить в кулак всю свою силу. Он воспринял это как должное, даже поблагодарил меня за урок.

«Мерседес» Шинкарева мы отогнали подальше от места захоронения, бросили на дороге и подожгли, чтобы огонь уничтожил следы на сиденьях. Домой Митя отправился один. Не захотел я сажать его к себе в машину, боялся зашквариться.

Убивать его я не желал, хотя и понимал, что это может выйти мне боком.

Глава 12

Ночью мне приснился начальник цеха, в котором я работал, когда находился в колонии. Ему нужен был план, он готов был расстрелять всех за его невыполнение. Всю ночь я бегал от него, прятал в кармане лист бумаги, на котором крупными буквами было напечатано: «План».

А утром за мной пришли менты. У них тоже был план. По раскрытию преступлений. Ко мне они заявились наяву.

Я не сопротивлялся, спокойно проехал в управление, где и было оформлено мое задержание. Но в камере я провел не больше часа. Меня выдернул на допрос сам начальник уголовного розыска.

Подполковник Колотыгин был похож на бульдога, такой же мордастый и лысый. Взгляд у него собачий, не злой, но угрожающий.

– Давай рассказывай, где ты был четырнадцатого октября, – сказал он, экономно расходуя свои слова.

Я решил не тянуть волынку, хотя мог бы спросить, какой год его интересует.

– В Подгорке. Там у нас дом.

– Что делал?

– Порядок наводил. Там запущено все.

– С кем?

– Сам. А в чем, собственно, дело?

Колотыгин смотрел на меня спокойно, но сказал резко:

– Шинкарева убили.

Эти слова были проговорены четко, категорично. Он как будто точно знал, кто разобрался с Шинкаревым.

Я не исключал, что так оно и было. Дульсинея могла настучать или Митя. Но тогда Колотыгин зашел бы с козырей. Или же он по какой-то причине решил их пока попридержать. Я в любом случае должен был держаться до последнего.

– Шинкарева, стало быть. Ну да, знавал я такого типа.

– Твой брат пытался его убить.

– Давно это было.

– Меня интересует позавчера. Алиби у тебя, я так понимаю, нет.

– Алиби на весь день или на момент преступления? Когда его убили?

– Вместе с ним погиб и его телохранитель. – Колотыгин навалился на меня всей тяжестью своего взгляда.

– Я здесь при чем?

– Тебя ждет пожизненный срок.

– Бум-бум-бум. Давайте четко и по делу. Что, где, когда, факты, улики. Словоблудие тут не поможет. Я процессуальный кодекс знаю.