Восемь летчиков или хозяин Байкала

- Позднее в кругах учёных были полемики о теории панспермии, о Хозяине Байкала, и отдельно о гипотетическом существовании цивилизации ТАПРОБАН, но я этого уже не застал. Всё это мама мне рассказывала позже, когда мы возвратились на Большую землю. Чем закончились дебаты профессоров и докторов наук я так и не узнал. Председатель комиссии, он же и по совместительству постаревший седьмой лётчик, отбыл в столицу, и, по всей видимости, кроме него самого мало кто уразумел, что он-то и был тем самым лейтенантом ВВС, которого молодым Саша встретил на Курской дуге. Дело замяли, Сашу увезли, вскоре отбыли и мы. На все последующие годы моей юности и взросления Байкал перестал для меня существовать. Армия, создание семьи, рождение дочери, начисто выбили из памяти воспоминания о чём-то далёком, загадочном и тяжёлом - жизнь пошла своим чередом. Однако как видите, я продолжал везде таскать с собой листы протокола, карту маршрута и единственную фотографию, где они запечатлены все вместе, ещё с бурятами, радостные и полные надежд открытий неведомого.

Он обвёл всех взглядом:

- Так бы продолжалось и дальше: забыл бы я Байкал навсегда, если бы однажды…

Он хитро прищурился и обратился к Михаилу:

- Помнишь, Миша, в прошлом году мы с тобой ездили по поручению Гамлета Назаровича в один из городов области?

- Помню, - откликнулся тот. – Там не то лавра находится, не то комплекс монастырей…

- Вот-вот, - подтвердил Семёнович. – Мы там ещё заночевали с тобой.

- Я тоже помню, - вклинился Юрий Николаевич. – Я вам путевой лист выписывал. Гамлет говорил, что вы должны были навестить настоятеля того монастыря и узнать, не нужна ли ему какая-либо помощь от Гамлета в рабочей силе. Вернулись вы через день.

- Да, - подтвердил Мишка. – Я спал в общежитии с другими рабочими, а ты, Семёнович исчез куда-то на весь день и всю ночь. А потом, когда возвращались сюда на базу, ты был печален, молчалив, и едва произнёс пару слов за всю дорогу. А что? Почему ты это вспомнил? Как-никак целый год прошёл.

- Я не вспомнил, друзья мои, - помолчав, ответил Семёнович. – Я помнил всегда. На самом деле, я подвёл вас к этому прошлогоднему эпизоду вполне осознанно, специально, - он сделал ударение на последнем слове.

Все застыли в ожидании. Вот-вот проявится что-то такое, что витало в воздухе уже порядочное количество времени. Казалось, атмосфера в вагончике накалилась до предела.

- Ну, же! Не томи! – простонал Женька, явно желая от волнения укусить подушку.

- Дело в том, - медленно, почти по слогам протянул рассказчик, - что я в тот момент кое-кого там встретил. Живого, старого, почти неузнаваемого, но… встретил.

Он хитро прищурился:

- Не подскажете, кого?

И тут же вагончик во второй раз буквально взорвался от ликующих криков. Больше всех, как ни странно, кричал Михаил. Каждый прыгал как дитя, хлопал в ладоши, Нина почти плакала, стискивая Женьку в радостных объятиях, а Юрий Николаевич от волнения даже кашлянул не в меру громко.

- Саша! Са-ша!!! – слышались радостные восклицания.

- Да! – победоносно провозгласил Семёнович. – Я встретил Сашу. Там, в монастыре, пока ты спал, Миша.

- И что? Что было? Как он? Узнал тебя? – послышались со всех сторон лавиной обрушившиеся вопросы. Казалось, в вагончике внезапно нагрянул праздник. Бригадир по этому поводу разлил по рюмкам благоухающий коньяк.

Чокнулись. Радостно выпили. Закусили. И с тем же ошарашенным чувством ожидания уставились на хитрого рассказчика. Ох, и интрига же у него вышла, чёрт подери!

- Жив был. Относительно здоров, - ответил тот. – Впрочем, судите сами.

…И Семёнович начал свой последний рассказ о последнем герое исчезнувшей и погибшей экспедиции.

Глава 14: Восьмой летчик. Наше время

********

- Когда мы поговорили с настоятелем монастыря, - начал Семёнович, - и решили кое-какие технические вопросы касательно будущей помощи, Миша ушёл трапезничать с монахами – буду называть их так, поскольку не имею достаточного понятия, как этих служителей церкви называют в современном мире. Он ушёл договариваться о нашем ночлеге, а я же, будучи с детства весьма любопытным насчёт памятников древней старины, с разрешения батюшки, принялся бродить по огромной территории комплекса монастырей, обследуя по пути всяческие кельи, колокольни, звонницы, пока не вышел к хозяйственным пристройкам комплекса. Монастырь был средоточием кипучей деятельности. Везде полным ходом велись какие-то реставрационные работы, попадалось множество рабочих с кирками, молотками, да и сами монахи участвовали в стройках – можно было тут и там увидеть кого-нибудь в рясе с лопатой наперевес, или катящим перед собой тележку с цементом. При встрече со мной они неизменно останавливались и с улыбкой здоровались. Я завернул в один из двориков колокольни, остановился, вдыхая всей грудью запахи ладана и отгоревших свечей. Тихое и приятное было место, чем-то напоминающее нашу здесь церквушку возле кладбища.

Семёнович выдержал эффектную паузу.