Восемь мечей

– Хм… Я, конечно, всего лишь теоретизирую, – громыхнул доктор, – хотя, если сложить это с тем, что я сейчас скажу, теория получится вполне рабочая. Этот трюк можно было исполнить только так. И вновь выходит какая-то глупость, если мы воспринимаем это как часть хитроумного замысла. Деппинг должен был раздобыть пару резиновых перчаток, чтобы вырубить электричество у себя в доме, хотя (я настаиваю) можно было прибегнуть ко множеству более простых способов… Тем не менее у резиновых перчаток есть и другое назначение. Если не хочешь оставить отпечатков пальцев и при этом сохранить свободу движений и ловкость рук, лучше резиновых перчаток защиты не придумаешь.

Епископ развел руками.

– Дорогой мой доктор Фелл, – тон его голоса был почти траурным, – вы пускаетесь в какой-то фантастический бред. С чего бы покойному мистеру Деппингу переживать, оставит он отпечатки пальцев в своем собственном кабинете или нет?

Выпустив облако дыма, доктор Фелл резко подался вперед и ткнул в воздух мундштуком трубки. Его дыхание сделалось шумным и хриплым. Он сказал:

– Вот именно! С чего бы? И вот еще что, вдобавок к нашей изумительной коллекции. Почему он хотя бы притворно не поинтересовался, что со светом? Почему он не доиграл свою роль и не вышел узнать у Сторера, что происходит? Почему он не выглянул наружу? Зачем он помог гостю сжечь его одежду? И наконец, – произнес доктор, подняв трость и ткнув ею в сторону подноса с ужином, – почему он отведал всего на этом подносе, кроме своего любимого супа? Любопытно, как это похоже на классическую историю про трех медведей. «Кто сидел в моем кресле? Кто ел мою кашу? Кто…» Господа, уверен, теперь вы начинаете думать, что в этой комнате был и не Деппинг вовсе.

Епископ пробормотал себе что-то под нос. Казалось, внезапное ослепительное озарение заставляло его нарезать круги по комнате, заглядывая в лицо мертвецу…

– Тогда Деппинг… – проговорил он. – Где же все это время был Деппинг?

– Это я и хочу сказать. – И тут лицо доктора Фелла стало похоже на маску мима. – Он вырядился в кричащий клетчатый костюм, побрякушки и парик, наклеил фальшивые усы и прилепил за уши воск для грима, чтобы они торчали. Он позвонил в дверь собственного дома и попросил пройти к себе в кабинет… Вот так. Просто смена ролей в этом маскараде. Это я и имел в виду, говоря, что факты нужно отделить от видимости, иначе правды мы никогда не добьемся. Тот загадочный незнакомец изображал Деппинга, сидя в его комнате. А Деппинг…

– Вы, – вмешался Морли Стендиш, – можете доказать это? – Он тяжело дышал, на его лице вдруг отразилось облегчение.

– Думаю, что могу, – скромно заметил доктор Фелл.

– Но… – отозвался епископ. – Я… я должен заметить, с этим новым подходом, кажется, дело остается все таким же непостижимым, как и раньше.

– Не соглашусь. Поменяйте их местами, – призвал доктор Фелл, – и я попытаюсь все упростить. Хех, да.

– Могу понять, – продолжил епископ, – каким образом внешность Деппинга сбила Сторера с толку при свете свечи. Сама одежда служила отвлекающим элементом, это известный прием фокусников; что и является… хм… первым и, как мне рассказывали, единственным эффективным принципом маскировки. – Епископу было непросто добавить «как мне рассказывали», однако он это сделал. Он призадумался. – Я еще могу понять изменения голоса из-за американского акцента… Но придется учесть еще более трудный обман. Что насчет голоса того, кто сидел наверху и притворялся Деппингом? Сторер, конечно же, отличил бы его от голоса своего хозяина.

Доктор усмехнулся, рассыпая пепел себе на жилет.

– Отличил бы, – согласился доктор, – если бы слышал этот голос не через переговорную трубу. – Он указал на стену. – Более расчеловеченный способ общения еще надо поискать. Ваш голос тоже звучал бы как вой привидения через нее. Пойдите вниз, и мы все по очереди станем с вами говорить; готов поспорить, вы собственного сына вряд ли узнаете. А фальшивый Деппинг говорил со Сторером только через переговорную трубку. Гость отправился наверх, вошел в комнату, и дверь закрылась. После этого, конечно, говорил и настоящий Деппинг, но у нашего наблюдательного камердинера не могло возникнуть никаких подозрений.

– Допустим, – ответил епископ, – примем эту гипотезу… Я настаиваю, что ситуация остается все такой же необъяснимой, как и до этого. Зачем Деппингу и неизвестному меняться ролями друг с другом?

– Не думаю, что они это проделали.

Сохраняя спокойствие, епископ сказал:

– Удивительно, доктор. У меня создалось впечатление, что вы говорили…