Восемь мечей

– Да. Наконец мы к чему-то пришли. Совершить убийство и уйти безнаказанным – лучше возможности и придумать нельзя. Посмотрите-ка! Уж если Деппинг был уверен, что без помех убьет Спинелли, неизвестный, должно быть, пришел в восторг от мысли, как легко ему будет убить Деппинга… Посмотрите-ка, – стукнул он себя кулаком по колену, – как все сходится. Это же объясняет, почему Деппинг вернулся в маскировочном костюме через парадный вход. Изначально Деппинг не собирался этого делать. После убийства Спинелли это было бы совершенно идиотским поступком. Алиби у него сидело в кабинете. Вернуться он должен был точно так же, как и ушел, – никем не замеченным, через балкон, избавившись от костюма. Если бы какой-то подозрительный тип в кричащем костюме и с американским акцентом, не таясь, подошел к входной двери… о, это тотчас было бы на языке у всех в округе. Если бы другого подозрительного американца, Спинелли, обнаружили мертвым, все дорожки вели бы к Деппингу, и его непременно допросили бы. Может, подозрение на него бы и не пало, но объясняться пришлось бы, и нервы такому солидному господину потрепали бы изрядно.

Морли Стендиш прочистил горло и спросил:

– Так зачем же он вошел через дверь?

– А тут уж всему виной коварство неизвестного… Через парадную дверь Деппинг вошел из-за того, что иного пути у него не было. Понимаете? Неизвестный поймал его в наихитрейшую ловушку. Деппинг вышел через балкон, оставив ключ в двери, и велел неизвестному запереть ее за ним и отпереть по возвращении… Все-таки это ваша теория; как я уже говорил, в моей есть парочка отличий… но тем не менее Деппинг вернулся к началу грозы, а внутрь попасть не смог…

– Потому что неизвестный не впустил его, – заключил епископ.

– Ну, не настолько нагло. В этом месте ваша гипотеза проседает; дабы не вызвать у Деппинга подозрений, неизвестный наплел ему, мол, ключ потерялся. Звучит вполне убедительно. Думаю, у меня есть объяснение получше, но принцип примерно тот же… И вот. Дверь заперта, на окнах решетки. А Деппинг стоит на улице во время бури в костюме, которому не вдруг придумаешь объяснение! Мистер Деппинг, известный в округе своей строгостью и чопорностью, – вдохновенно продолжил он, – будто со сцены мюзик-холла сошел… Куда ему податься? Как избавиться от этой одежды? Представьте себе, епископ Донован, что вы в грозу оказались в английской деревне в костюме Чарли Чаплина, да еще только что совершили убийство… Вот уж Деппинг попал так попал. Ему во что бы то ни стало нужно было проникнуть внутрь, не вызвав подозрений, а на всех окнах решетки. Попасть внутрь нужно быстро – каждая минута дорога и ему, и сообщнику, с которым он мог переговариваться через решетку на балконе, но преодолеть ее не мог. И тут у неизвестного возникает идея, ну, вы сами знаете какая. Случается короткое замыкание, в гости напрашивается американец – роли сыграны. Это было опасно, спору нет, но из двух зол выбирают меньшее. А для неизвестного это было прямо-таки благословение: «американец» и застрелит Деппинга, которого наутро найдут мертвым. И план практически удался.

Подойдя к столу, епископ смотрел на мертвеца, на лице епископа одновременно читались сострадание и отвращение.

– Господь дал… – начал он и остановился. Обернувшись, он с лукавством взглянул на доктора. – Складно говорите, доктор, – сказал он, – необычайно складно. Все так четко сходится, что я практически забыл о том обстоятельстве, на котором держится вся теория, а именно на предположении, что Спинелли мертв. На своем веку я читал о множестве блестящих расследований. Но не могу не восхититься тем, как вы распутали дело об убийстве, о котором нам ничего не известно.

Доктор Фелл ни капли не стушевался.

– О, немного смухлевал, – с готовностью признался он. – Однако ставлю на двух магистров математики против священника, что убийство было. Вон та дверь ведет в спальню Деппинга. Если обыщете ее, то, скорее всего, найдете доказательство моим словам. Мне, если честно, лень…

– Послушайте, – вмешался Морли Стендиш, – вы должны мне кое-что пообещать. Говорите, в прошлом старик Деппинг был бандитом или еще кем похуже; вы так считаете, во всяком случае… – Широкими шагами он подошел к креслу, в котором сидел доктор Фелл, лицо его было очень серьезным; он явно старался скрыть свои эмоции, а потому заговорил ровно и быстро: – Что ж, я, если честно, не удивлен. Я и сам кое-что подозревал. Вероятно, вы сочтете, что с моей стороны нехорошо…

– Хм… – кашлянул доктор Фелл, – почему?