Восемь обезьян

Метод действовал безотказно. Скажут тебе гадость, а ты непременно соглашайся, не показывай, что тебя это задевает. И все, у собеседника и слова-то все кончаются, запал пропадает, редко кто в таком духе продолжать разговор станет. Попадаются, конечно, особенные стервозы, но с такими лучше вообще не разговаривать.

Алена оказалась не из таких, сейчас, настроившись поругаться, она тут же примолкла.

— Ну, так что? — Надежда Николаевна с удовольствием отломила кусок творожного торта и отправила его в рот. Она решила таким образом поднять себе настроение после неудачной стрижки. — О чем ты хотела со мной поговорить?

— Я? Это я хотела поговорить? Это вы сказали, что не телефонный разговор и вызвали меня в эту забегаловку! Как будто у меня своих дел нету!

— Почему забегаловку? По-моему, приличное кафе, я сюда часто захожу…

— Оно и видно, — фыркнула Алена, окинув Надежду критическим взором.

Такое прощать, конечно, не следовало, однако уходить просто так тоже нельзя. Судя по всему, какой-то из двух номеров, что дала она Алене, привлек ее внимание. А без Алены Надежда ни за что не узнает, в чем там дело.

— У тебя что — критические дни? — кротко спросила Надежда, укоризненно взглянув на собеседницу. — Или любовник бросил? Хотя вроде бы у тебя его сейчас нету…

— Все у меня в порядке, — буркнула Алена.

— А тогда чего на людей бросаешься? — Надежда в свою очередь повысила голос. — Вот что я тебе плохого сделала, что ты хамишь? Чем я тебе не угодила?

— Потому что я боюсь, что вы меня в какую-нибудь темную историю втянете, понятия не имею, кто вы такая!

— А ты проверь, — прищурилась Надежда, — у тебя возможности есть, базы данных там всякие секретные…

— Уже, — вздохнула Алена, — уже проверила и ничего не нашла. Такая вы вся правильная домашняя хозяйка, муж…

— Мужа не тронь! — Надежда сверкнула глазами.

Помолчали. Потом Надежда доела торт и сказала, что надо что-то решать. Или расходиться прямо сейчас, или раскрывать карты, делиться информацией.

— Ты можешь мне сказать, кому принадлежит номер?

— Не могу, — вздохнула Алена, — этот человек у нас по делу проходит. И я вам не могу ничего объяснить, это будет нарушением договора с клиентом. Ведь мы обещаем клиентам полную конфиденциальность. А я, значит, выболтаю все постороннему человеку, да мне знаете что за это будет? С работы попрут на счет раз! И сделают так, что больше вообще никуда не устроюсь! Хоть дворником, хоть уборщицей… а я и без того уже набегалась, пока искала работу…

— Какой из тебя дворник, — поддразнила Надежда, — ты только частным детективом можешь…

Алена смотрела сердито.

— Вот ты говоришь, постороннему человеку нельзя ничего рассказывать, — сделала Надежда еще одну попытку, — а какая же я посторонняя, если владею кое-какой информацией.

— А давайте тогда я вас со своим начальником познакомлю! Вы ему все официально доложите, всю вашу информацию, он вас оформит как свидетеля.

— Упаси бог! — Надежда испуганно замахала руками. — Мне всякая известность противопоказана! Ладно, так и быть, расскажу тебе кое-что, я-то подписку не давала о неразглашении. Только ты, прежде чем меня на смех поднимать, выслушай все до конца, уж придержи эмоции свои. Значит, вот ты сказала, что Сугробов на работу вчера с побитой мордой пришел, а почему?

— Почему?

— Потому что подрался он с этим типом, который себя за Горохова выдает, ну, разносчик пиццы который! Я Сугробова до дома проводила. Сама лично все видела.

— А с чего им драться-то?

— Вот теперь слушай. Есть у меня соседка. Не то чтобы мы с ней дружим, но встречаемся у подъезда часто. И вот говорит она мне как-то, что у нее обезьяна пропала…

— Обезьяна? — удивленно переспросила Алена. — Какая обезьяна? Живая, что ли?

— Не живая. Керамическая.

Дальше Надежда скороговоркой перечислила Алене всех керамических обезьян, которых ей удалось отыскать. Точнее, удалось выяснить, что с ними стало.

— Ну вот, осталось еще две, если верить амбарным книгам из мастерской. А не верить им я не могу, там женщина очень ответственная, у нее учет хорошо поставлен. Вот, один номер, что у тебя есть, принадлежит человеку, который заказал эту обезьяну. И мне хотелось бы узнать, кто это, только и всего.

— Только и всего? — спросила Алена. — Да зачем вам это все нужно? Какое вам дело?

— Интересно, — призналась Надежда, — к тому же явно тут какой-то криминал, этот фальшивый Горохов ищет и ищет этих обезьян, что-то в них есть для него ценное. И я хочу узнать, что именно. Ведь из-за этого даже человек умер, а ему хоть бы что!

— Вы же сами говорили, что эта Камнеедова такая зараза была, что поискать…

— Ну все равно нехорошо. Этак каждый придет, чего-нибудь в лицо прыснет сотруднице жилконторы, регистраторше в поликлинике, тете на почте… — Надежда замолчала, почувствовав в собственном голосе мечтательные интонации.

— Ну ладно, — решительно сказала Алена, — только дайте слово, что не проболтаетесь моему начальству.

— Могила! — Надежда прижала руки к сердцу.