Восемь обезьян

— Значит, обратилась к нам одна женщина, Огурцова Полина Самсоновна. Просит отыскать убийц ее дяди, Григория Венедиктовича Новоселова. Дядю с теткой ограбили. Дело старое, было оно три года назад…

— Три года! И только сейчас она спохватилась? Отчего же так долго ждала?

— Вы слушайте, не перебивайте! Вроде бы обычная история — пожилые люди открыли двери незнакомому человеку, он приложил дядю по голове, тот и умер. Много ли надо пожилому человеку. А тетка выжила, только болела три года, недавно умерла. И теперь вот Огурцова Полина Самсоновна пришла к нам, потому что в полиции дело повисло и смерть ее дяди до сих пор не раскрыта. Денег, сказала, заплатит сколько скажем, тетка ей по завещанию все добро оставила.

— Добра, значит, после ограбления все равно много осталось? — тут же отреагировала Надежда.

— Да. Там все неясно, вроде бы грабители толком ничего и не взяли, спугнул их кто-то, что ли… Так вот, значит, заключили мы с этой Огурцовой стандартный договор, предоставила она все свои контактные данные, а я смотрю — номер мобильного телефона один из тех, что вы мне давали. Вот этот.

— Угу. Значит, эта самая Огурцова и заказывала обезьяну, — резюмировала Надежда. — Тогда я вот что предложу. Можешь устроить мне разговор с клиенткой вашей?

— Исключено, — твердо ответила Алена, — у нас на этот счет очень строго. Но мне начальник велел эту Огурцову подробно расспросить. Ты, говорит, женщина, авось что заметишь, обратишь внимание на мелочь какую-нибудь, которую я пропустил, а она важной окажется. А он пока дело раздобудет в полиции. Так что я договорюсь с клиенткой в кафе встретиться, а вы там тоже будете.

Надежда взглянула испытующе — с чего это Алена такая добрая? И поняла, что девица отчаянно трусит того, что не справится с допросом. Ладно, поможем девушке, глядишь, и она потом тем же отплатит. Не зря говорят — долг платежом красен!

Покинув трактир, Вася-щипач бодро зашагал к нефедовскому дому, где он снимал угол от жильцов. Бодрости его походки способствовали как крепкий морозец, так и удачно обстряпанное дельце. Правда, бессердечный Николай Парфеныч заплатил за часы и табакерку смехотворно мало, да еще забрал себе четверть выручки, но с этим уж ничего не поделаешь: сильный всегда прав. Зато Васе удалось-таки утаить от него необычную золотую монету, которую он изъял у иноземца, а какое-то смутное чувство подсказывало ему, что одна эта монета стоит куда больше всей остальной сегодняшней добычи.

Вася свернул с Садовой в Апраксин переулок.

Идти оставалось всего ничего, но тут, словно из-под земли, перед ним вырос какой-то несуразный тип в поношенной чиновничьей шинели и картузе с поломанным козырьком.

— Чего надо? — рявкнул на него Вася.

Незнакомец не выглядел опасным. Приглядевшись к нему получше, щипач узнал того пьяненького чиновника, который только что следил за ним в трактире Николая Парфеныча. Правда, глаза его уже не казались столь бессмысленными, как прежде. Видать, мороз подействовал на пьянчужку отрезвляюще.

— Чего надо? — повторил Вася презрительно. — На водку, что ли, хочешь попросить? Так не выйдет у тебя номер! Я никогда не подаю, такое у меня правило! Проваливай, ваше благородие, пока не заработал зуботычину!

Чиновник, однако, вовсе не испугался Васиных угроз. Напротив, он придвинулся ближе с самым угрожающим видом.

И теперь Вася разглядел, что глаза у него ничуть не пьяные, а лицо слишком чисто выбрито для трактирного завсегдатая и тёмно непривычной иноземной смуглотой, напоминающей цвет старой бронзы, как и лицо того иноземца, которого Вася только что обчистил в трактире Николая Парфеныча.

— Я сказал — проваливай! — Вася ощерился волчьим оскалом, какой безотказно действовал на мелкую уличную шпану, и сунул руку в правый карман, где у него была спрятана бритва.

На странного чиновника, однако, его оскал не произвел никакого впечатления. Он придвинулся еще ближе, так что Вася почувствовал на лице его дыхание (кстати, ничуть не отдававшее водочным перегаром), и отчетливо произнес:

— Микелин!

— Чего? — Вася невольно попятился. — Что еще за микелин? Кто таков? Чего тебе от меня надо?

— Отдай микелин! — повторил странный тип.

— Да пошел ты, ваше благородие! — Вася вытащил из кармана бритву и взмахнул, целя в лицо незнакомцу.

Тот, однако, с неожиданной ловкостью отклонился, а в собственной его руке невесть откуда взялась узкая и короткая плетка, которая так обожгла Васино запястье, что Вася выронил бритву.

— Ах ты ж, шваль трактирная! — выругался Вася и метнулся в сторону, пытаясь обойти скверного незнакомца. Ему это даже удалось, и он припустил по улице в сторону нефедовского дома. Там он знал все входы-выходы и не сомневался, что запросто отделается от привязчивого мерзавца.

Вася бежал споро, и вот уже показалась впереди знакомая подворотня. Он еще поднажал, но тут перед ним снова появился тип в шинели и картузе со сломанным козырьком. Причем он не выглядел запыхавшимся, как будто вовсе не бежал, а шел себе тихим, неспешным шагом.

— Отдай микелин! — повторил незнакомец странным, звенящим голосом.