Восемь обезьян

— И как это вы всю жизнь на каблуках ходите? Тяжело же! За целый день так ноги устают! — вздохнула несуразная тетя.

— Дело привычки!

— Тяжело… у нас в Воропаевске мало кто носит каблуки. Да у нас там такая грязь — на каблуках сразу увязнешь.

— Вы кофе будете?

— Буду, с молоком. И какую-нибудь булочку, лучше с маком. Проголодалась.

Алена подозвала официантку, та приняла заказ, только вместо булочки с маком рекомендовала круассан с вареньем из голубики. Как только они остались одни, Алена быстро взглянула на столик Надежды и попросила свою собеседницу:

— Расскажите мне, пожалуйста, вашу историю. С самого начала и подробно.

— Так я уже все вашему начальнику рассказывала. И вы же там были, слушали.

— Ну, тем не менее. Такой у нас порядок. Иногда просим повторить все не по одному разу — мало ли, что-то первый раз пропустили. Это помогает в нашей работе.

— Ну ладно… значит, я раньше жила в Воропаевске…

— Это где?

— Так в Калининской области… то есть сейчас она называется Тверской, только у нас многие по старой памяти говорят. А дядя мой — он здесь, в Питере. Вместе с женой. Я к ним часто приезжала — все-таки родня, больше-то у меня никого не осталось.

Тетя Геля, правда… это жена дядина… она меня что-то недолюбливала. Так все время косилась, видно, из-за того, что я из провинции, а они все из себя культурные — картины у них, книги да статуи всякие, и вообще добра много, так она думала, я на ихнее добро зарюсь, а мне от них ничего не нужно было, просто по-родственному… и дядя Гриша — он-то это понимал, всегда ко мне по-хорошему… мы же родственники, он мамы моей единоутробный брат был. Мама умерла давно, у меня кроме них никого…

— Ладно, — оборвала ее Алена. — Это лишняя информация. Переходите к делу.

— Ну да… значит, в тот раз приехала я к ним с Новым годом поздравить, подарки, то-се. Ну и проведать — люди же старые. Заранее приехала, потому как перед самым праздником-то народищу кругом уйма. Опять же мне долго гостить никак нельзя было, потому как животные у меня дома оставались — собака и кот. Ну, побыла денек, да и хватит. Не успела обратно к себе в Воропаевск уехать — звонит мне их соседка, Раиса Кузьминична, хорошая женщина, я ей на всякий случай свой телефон дала, ведь люди старые, мало ли что. Хорошая женщина, она мне еще рецепт один записала, голубцы ленивые…

— Не отвлекайтесь, Полина Самсоновна! Переходите к делу, у нас мало времени.

— Ну да… звонит, значит, Раиса Кузьминична, ты, говорит, Поля, стоишь? Так сядь… Я села, она и говорит — приезжай срочно, на твоих напали, ограбили, дядю Гришу насмерть убили, а тетя лежит в больнице. Вот как!

Голос Огурцовой задрожал, она схватила чашку из рук подошедшей официантки и залпом выпила полчашки кофе. После чего откинулась на спинку стула и продолжала рассказ:

— Ну, я сама чуть языка не лишилась. Перед глазами все плывет, в ушах звон стоит. Однако очухалась маленько, стала собираться. Думаю, раз тетка в больнице, то надолго ехать надо. Оставила соседям ключи от дома, чтобы животных кормили, да и поехала. Как приехала — сразу к соседке, спрашиваю, что да как — а Раиса Кузьминична и рассказывает, что как только я уехала, тут и случилось. Забрался кто-то к ним в квартиру, дал обоим по голове и вынес чего-то…

— Что значит — забрался? — перебила клиентку Алена. — У ваших родственников дверь, наверное, была надежная?

— Железная, и замков несколько штук, самых дорогих. Прямо хоть стреляй в нее из пушки. И никаких следов взлома не было. Так что в полиции сразу сказали, что они, наверное, сами эту дверь открыли. Люди, говорят, старые, сколько им про это ни тверди, забывают, что можно, а что нельзя делать. А только дядя Гриша, хоть и старый, из ума еще не вышел!

— Да, так что же было дальше?

— А что было? Дальше поехала я к тете Геле в больницу. Она тогда еще без памяти была, врачи не знали, выживет ли. Хоть она ко мне и плохо относилась, но я на нее зла не держала, все же родня. Я уж за ней как ухаживала — и днем при ней находилась, и ночью… и судно выносила, и кормила с ложки, все, что нужно. Как она наконец в себя пришла, ей, видать, сестры медицинские порассказали, что я все при ней, так она прямо прослезилась. Я, говорит, к тебе, Поля, все время несправедливая была, не знала, какой ты человек хороший…

Клиентка достала из рукава большой платок, промокнула глаза, высморкалась и продолжила:

— Потом спросила она, нашли ли тех людей, что на них напали. Я тогда в полицию поехала, стала спрашивать. Они сперва не хотели со мной разговаривать — мол, я никто и звать меня никак. Но я не отступалась, во все двери стучалась, тогда какой-то начальник распорядился мне все рассказать. Ну и говорят, что нашли сразу, как говорится, по горячим следам. И кто же такие? — Полина Самсоновна сделала паузу, выразительно взглянув на Алену.

— И кто же?