Восемь шагов по прямой

Высокий подошел к сараю и дернул рубильник: сильные фонари осветили всю башню. Она стройно уходила вверх, вонзаясь в небо.

– Вы ее собирали? – спросил Рогов.

– Мы, – ответили они в один голос, а маленький добавил: – Это ретранслятор для телевидения. Выше будет, мы еще монтируем.

– Не страшно наверху?

– Нет, – улыбнулись они.

– Хотите, мы вам покажем? – спросил вдруг высокий и, не дожидаясь ответа, побежал к лестнице.

За ним побежал маленький.

– Не стоит, – сказал им вслед Рогов, но высокий уже лез вверх. За ним полез маленький. – Ребята, не надо! Бросьте!..

Они лезли быстро и проворно – казалось, лестница сама течет вниз, а они лишь перехватывают перекладины. Рогов отошел, чтобы лучше видеть. "Вверх, вниз, да не один раз на день, приличная нагрузка", – подумал он.

Они дважды добирались до маленьких угловых площадок, но не остановились, а продолжали подниматься. Он представил ту высоту, расстояние до земли, открытое стылое темное пространство вокруг… "Черт меня дернул отпустить их!" – подумал он зло. Он вдруг почувствовал холод и пустоту в груди: по узкой балке, казавшейся отсюда лишь темной полоской, они перешли пролет, оказались с другой стороны и полезли дальше. Рогов выругался. На самом верху они сели отдыхать на перила.

У него перехватило дыхание, а ноги ослабли. Он отчетливо представил их наверху, как будто сам забрался туда, ощутил высоту и почувствовал головокружение.

Передохнув, мальчишки принялись бегать по балкам над пролетом. Рогов хотел закричать, остановить их, но боялся отвлечь их криком: он застыл, сжался и оцепенело смотрел вверх, не двигаясь. Весь он был точно скован морозом.

Некоторые балки не были видны, и казалось, мальчишки сами по себе носятся в воздухе; вполне верилось, что они ненароком могут отбежать в сторону и вернуться.

Сверху доносились неразборчивые оживленные голоса и смех. "Веселятся", – подумал Рогов. Страх отпустил его, и теперь он испытывал зависть: сверху им открывался ночной простор, разбросанные огни, а до звезд в разрывах облаков было подать рукой.

Рогов бросился к башне, схватил на бегу металлический прут и принялся бешено колотить им по толстой опорной трубе.

– Прекратите! Прекратите! – кричал он, матерясь. – Сопляки! Балбесы! Слезайте, к чертовой матери!

Он еще продолжал стучать, а они уже торопливо лезли вниз; в тишине, как камертон, звенела башня – протяжным угасающим звоном.

Рогов повернулся и зашагал к дороге. Он влез в машину и включил печку: его знобило. Мальчишки подошли и сконфуженно остановились.

– У вас мозги есть? – хмуро спросил Рогов. Они виновато молчали. Цирк устроили. Что, жить надоело?

Они потупились, словно он был их начальником и распекал по работе.

– Я вас спрашиваю!

Они молчали. В тишине с шоссе донесся гул машины.

– Можно, мы пойдем? – тихо спросил маленький после долгого молчания.

– Садитесь, – мрачно приказал Рогов.

– Нам тут близко, – сказал высокий.

– Садитесь. А то еще куда-нибудь заберетесь. Я из-за вас спать не буду.

Они въехали в поселок и проехали по улице мимо темных окон. Свет фар скользил по заборам и отражался в черных стеклах.

– Здесь, – сказали они.

Машина остановилась возле большого рубленного дома. Теперь нужно было проститься, на этот раз окончательно. Все долго молчали.

– Ну, что ж… – сказал Рогов. – Прощаемся?

– Чаю хотите? – неожиданно предложил маленький.

Рогов посмотрел на часы: к отбою он уже опоздал.

– Хочу, – сказал он.

Втроем они вошли в темный дом, за дверью слышался многоголосый храп.

Вспыхнул свет, осветил бревенчатую кухню с большой печью, от которой несло теплом; на веревке сушились портянки и носки, у печи шеренгой стояли сапоги.

– Садитесь, – пригласил маленький.

Рогов сел к дощатому столу, высокий достал термос и кружки и налил всем крепко заваренный чай. Маленький нарезал большими кусками хлеб, намазал сгущенным молоком. Было тихо.

– Я на шахте работал, тоже в общежитии жил, – сказал Рогов.

Они ели, посматривая на него, и не решаясь говорить.

– Сколько те балки? – спросил он.

– Какие? – не понял маленький.

– По которым вы бегали…

– Широкие. Двести миллиметров. – Высокий пальцами отмерил на столе расстояние.

– Двадцать сантиметров. – Рогов неодобрительно покачал головой: куда как широко.

– Да там по прямой шагов восемь или девять всего, – успокоил его маленький.

"Всего", – подумал Рогов и представил себя там, наверху: нет, лучше без судей и без правил играть с канадцами.

– А работать вы должны в поясах?

– Должны, – вяло ответил маленький, а высокий промолчал.

Рогов допил чай и посмотрел на часы. Пора, он встал.

– Может, переночуете? – тихо и без всякой надежды спросил маленький.

В тишине из-за стены глухо доносился храп. Мальчишки напряженно смотрели ему в лицо, ожидая ответа.

– Я уступлю вам кровать, – быстро сказал высокий.

– Мне рано вставать, – ответил Рогов в сомнении.

– У нас будильник, – торопливо сказал маленький.

Они повели его в соседнюю комнату, где было жарко и душно и стоял густой храп. Вспыхнул яркий свет. Рогов увидел просторное помещение, в котором было десять кроватей; на всех, кроме двух, спали люди.