Восемь трупов под килем

Герда, облаченная в испачканный фартук, стояла в проеме и строго на него смотрела. В руке она сжимала нож. Обычный кухонный нож. А может, необычный – здоровый, как турецкая сабля, и явно произведенный из качественной стали.

– Обороняться будете? – хмыкнул Турецкий, покосившись на «холодное» изделие. – Или сразу в атаку, без объявления войны?

– Ах, это, – она смутилась, спрятала нож за спину. Турецкий чуть не рассмеялся. – На кухне мыла посуду, а тут вы заскрипели створками бара… Почему вы пьете из горлышка? После вас будут пить другие, это ничего? Неужели трудно взять стакан – их здесь прорва?

– Виноват. – Турецкий завинтил бутылку, сунул обратно, захлопнул створки. – Нервы, стресс, дурное расположение духа. Вас не было на кухне примерно полчаса назад.

– Я была, – она пожала плечами, – вы просто плохо смотрели.

– Вы прикинулись кухонной утварью?

– Здесь несколько помещений, – в ее глазах зажегся интерес. – Если я не была на кухне, значит, я была на складе. Если меня не было на складе, значит, я была в подсобке, где хранится инвентарь для уборки.

«Как удобно», – подумал Турецкий.

– А без загадок нельзя, детектив?

– Очень удивлен, что вы, как Ирина Сергеевна, тоже не в курсе событий.

– Началась очередная война с Грузией? Нам на перехват идет авианосец грузинских ВМФ? – ее губы смеялись, но в глазах появилась настороженность. – Знаете, я всегда подозревала, что из-за этих окаянных вилок-ложек полностью потеряю представление о событиях в мире.

Он скупо обрисовал ситуацию. Какой ужас. Зачем? Почему? Миллион вопросов. Она надеется, ее не подозревают в этом страшном злодеянии? Герда готова поклясться здоровьем своей больной мамы, что никуда из очерченного служебными обязанностями ареала не отлучалась – ведь завтра для нее обычный рабочий день, да и сегодня еще не слишком поздно, всего какие-то минуты после полуночи… Он не понимал, издевается она или говорит серьезно. Она уже подбросила ему столько информации, и он не мог избавиться от ощущения, что вся она ложная. Вернее, не так. Те события, свидетелем которых стала Герда, в действительности имели место, но их проработка вела в тупик. Он просто зря потратил время. Кто она такая? У нее на лбу написано высшее образование и завидный интеллектуальный коэффициент. Какого дьявола она делает среди этих «вилок-ложек»?

– У вас накопилось много вопросов, детектив? – она выжидающе склонила головку.

Он задумчиво покачал головой.

– На данный момент, Герда, меня не устраивает ваша версия, о том, что вы никуда не отлучались с верхней палубы.

– А меня-то она как устраивает… – она попыталась пошутить.

– Вы закончили свои дела?

Она пожала плечами.

– В общем и целом…

– Тогда не задерживайтесь, ступайте в каюту. Не надо искушать судьбу. Хорошенько там запритесь и постарайтесь до утра не выходить.

И вот тут она, похоже, действительно струхнула. Сглотнула, немного побледнела.

– Ну, хорошо, если вы настаиваете… – она попятилась, растворилась в проеме.

Турецкий распахнул бар, извлек початую бутылку – пойло понравилось, отвинтил, хлебнул, дал время организму усвоить продукт. Когда он проходил мимо камбуза, то по привычке сунул туда нос. В святилище гурмана было пусто. Только лампа на светодиодах, встроенная в вытяжной шкаф, посылала на пол рассеянный пучок света. Но ведь и в прошлый раз ему показалось, что на камбузе пусто?

Опасность из разряда химерических становилась вполне конкретной. С каждым разом он проявлял все больше осторожности, входя к себе в каюту. Покосился на вросшего в проход Салима, переступил порог, включил свет. Запер дверь, пристроил под нее табуретку – какой ни есть, а шум поднимет. Осмотрел потайные уголки, ощупал иллюминатор. В принципе, подобные изделия имелись в каждой каюте. Их можно открыть и выбраться на палубу. Данным способом можно уйти, данным способом можно войти – при условии, что иллюминатор не заперт изнутри. Воспользоваться этой «уникальной» возможностью дано, разумеется, не каждому. Человек обязан обладать достаточной гибкостью, отсутствием болей в спине и скромными габаритами. Писатель Феликс, например, в такую дыру не пролезет. И месье Робер не пролезет. И Турецкому лучше не экспериментировать. Но мысль, безусловно, интересная…