Восемь трупов под килем

– Работайте, кто ж вам запретит, – фыркнул Манцевич. – Но сильно со своим фонарем не усердствуйте. Она пропала не менее часа тому назад. Яхта дрейфует со скоростью примерно половина морской мили в час. Вы, конечно, можете вообразить, что мертвое тело дрейфует с той же скоростью в том же направлении…

Манцевич замолчал. Турецкий сместился на несколько шагов, продолжал сканировать поверхность. А когда повернулся, за спиной уже никого не было. Он поежился – до чего же неприятный тип. И снова в путь. Занятие безнадежное, но для очистки совести он должен был это сделать. Не было в воде поблизости от судна инородного тела. Он обошел его по периметру, поднялся с кормы к двери, ведущей к каютам нижней палубы. Нутро «Антигоны» исторгло Лаврушина. Иван Максимович остолбенел, выставил руки, как бы защищаясь, зажмурился. Турецкий запоздало сообразил, что светит ему в лицо.

– Виноват, Иван Максимович, – он опустил фонарь.

– Не подходите ко мне… – прохрипел Лаврушин, включая заднюю передачу.

– Не бойтесь, это Турецкий, – он и сам растерялся.

– Мне плевать, кто вы такой. Не подходите…

Этот тип определенно чего-то глотнул на ночь грядущую – но явно не для храбрости.

– Да ладно вам, – смутился Турецкий. – Не собираюсь я вас выбрасывать за борт. Будьте мужчиной, Иван Максимович.

Лаврушин смутился, но страх не потерял. Он протиснулся между переборкой и Турецким и припустил по палубе, то и дело озираясь. Похоже, в определенных кругах начинался психоз.

Пригнувшись, Турецкий вошел в коридор. Несколько минут ушло на перебранку с Салимом, который не хотел пускать его к Ольге Андреевне. Этот парень бесхитростно отрабатывал свой хлеб. Турецкий клятвенно пообещал, что уйдет, если женщина спит, а если нет, задаст ей лишь пару вопросов. Ольга Андреевна не спала. Горел ночник над кроватью. Она лежала на боку в комфортной позе зародыша, укутанная в несколько одеял. Глаза ее были открыты, с тоской смотрели на входящего. Она шевельнулась, чтобы принять подходящую для приема посетителя позу.

– Лежите, Ольга Андреевна, не шевелитесь, если вам так удобно, – запротестовал Турецкий. – Вы в порядке?

– Не знаю, – прошептала женщина. – Физически, наверное, да, но на душе какая-то муть. Тянет все, выкручивает, простите…

– Понимаю вас. Я сейчас уйду.

– Не уходите… – она сделала большие глаза, – Спрашивайте, что хотите. Одной мне тут не справиться… с одиночеством… А Иван опять добавит водочки, придет, начнет стонать, как ему плохо, что сердце опять болит, давление поднялось, будет ругать последними словами своего брата… Скажите, Ксения нашлась?

– Нет, Ольга Андреевна. Ксении нет на яхте. Вот об этом я и хотел поговорить с вами.

– Ничего не понимаю…

– Я не верю, Ольга Андреевна, что вы ничего не понимаете. Простите, не собираюсь вас ни в чем обвинять, но выглядит как-то странно, согласитесь. Сами подумайте – смерть Николая, затем покушение на вас – слава богу, обошлось. После этого – пропадает Ксения. Почему на этой яхте кто-то точит зуб на вашу семью? Почему именно здесь? Почему именно на вас? Не подвергается ли опасности Иван Максимович? Он бродит по кораблю, шарахается от людей, налегает на спиртные напитки…

– Я не знаю… – простонала женщина. – Правда, ничего не знаю, поверьте… Я уже думала об этом… Я говорила Ивану – не ходи, посиди в каюте, мало ли что может случиться… Послушайте, – она приподнялась, – если Ксении нет на борту «Антигоны», то… что это значит?

– Боюсь, ничего хорошего, Ольга Андреевна.

– Но ведь это бред! Зачем?

– Не знаю, – он пожал плечами, попытался пошутить. – На фоне всего, что происходит на яхте, мое вчерашнее появление здесь – заурядное неприметное событие. Вы кого-нибудь подозреваете?

– Я ума не приложу, что тут можно думать… Это правда, детектив, поверьте. В бизнес Николая я никогда не лезла, Иван тоже. Да это и не было никаким бизнесом, он просто работал в юридической конторе, связанной с бизнесом Игоря. Интересы у Игоря, конечно, широкие, но я о его делах не осведомлена, мне не интересно. Ах, да, несколько месяцев назад Игорь контактировал с подрядчиками, ведущими строительство Олимпийского комплекса в Сочи. Об этом Николай рассказывал. Но без всяких подробностей. Насколько знаю, у него была рутинная работа, ни о каких проблемах я не слышала. Кто на этом корабле мог желать зла Николаю? Да никто…

– Я не думаю, Ольга Андреевна, что проблемы Николая были связаны с работой. Очень темная история… Скажите, у Ксении есть родственники?– Да, конечно. Мать, отец – у Ксюши полноценная семья, очень хорошие люди… – она сообразила и стала чернеть. – Боже святый, ведь они ничего не знают…Бикфордов шнур еще не догорел до пороховой бочки. Голицын расхаживал по кают-компании, нервно гримасничал. Снова вся честная компания в сборе. Не было только Ольги Андреевны, она заперлась у себя в каюте. Натужно пошутив, что пьянство, курение, лишний вес – залог успеха, Феликс вооружился бутылкой текилы, прихлебывал из горлышка. «Любимый тост акул, господа: за тех, кто в море». Он был не одинок в своих устремлениях – по кают-компании стелился плотный запах алкоголя.