Восемь знамен

Там, где люди умирали от голода или от рук тайпинов, естественно, возникали эпидемии. С территорий, захваченных мятежниками, ежедневно приходили сообщения о гибели тысяч людей. Хун не проявлял к этому ни малейшего интереса. Он и его ближайшее окружение ни в чем не нуждались. Джоанне пришлось признать, что ей повезло оказаться в числе этой привилегированной группы, если можно назвать привилегией жить среди всей этой крови и отчаяния. Но она была еще достаточно молода и у нее оставалась надежда пережить бесчинства тайпинов и вернуться в свою семью. Даже если ради этого приходилось терпеть истязания от собственного дяди.

Джоанна села и устремила взгляд в темноту, готовя себя к очередному унижению, но вдруг поняла, что у ее кровати не Джон Баррингтон, а евнух, которого раньше она никогда не видела.

— Тсс… госпожа, — прошептал евнух. — Меня зовут Чжан Цзинь. Я был другом господина Джеймса, пока меня не постигла беда. Я хочу служить вам, госпожа.

— Зачем тебе это?

— Вы — сестра моего друга.

— Тогда благодарю тебя, Чжан Цзинь. Мы будем товарищами хотя бы по несчастью.

— По несчастью, госпожа?

— Разве ты не знаешь, что «небесный король» и все те, кто ему служит, несут людям только несчастья?

Несколько секунд он хранил молчание, затем сказал:

— Вы говорите от души, госпожа?

— А что, ты собираешься выдать меня? Ну что же, Баррингтон в очередной раз побьет меня, и только.

— Это я должен бояться, как бы вы не выдали меня, госпожа. Неужели вы думаете, что я уважаю этого человека, эту живую фальшивку, этого узурпатора власти великих Цинов? — Его голос звучал тихо, но напряженно. — Слушайте меня, госпожа. Я собираюсь бежать из Нанкина в Шанхай, а потом дальше — в Пекин, но, случайно узнав, что вас удерживает заложницей ваш дядя, отложил исполнение своих планов. Но все равно убегу. Вы пойдете со мной, госпожа?

— В Шанхай? О, если бы это было возможно!

— Если вы решитесь, то возможно, госпожа. Нужно только набраться терпения. Я вам скажу, когда настанет подходящий момент.

Для евнуха осуществить побег особого труда не составляло. Тайпины относились к евнухам почти как к собакам. В лучшем случае на них не обращали внимания. Труднее приходилось Джоанне, которая была вынуждена покоряться, когда бы Джону Баррингтону ни вздумалось посетить ее. И стало еще труднее, поскольку Чжан Цзинь постарался попасть в услужение к Джону и теперь, став личным евнухом Джоанны, присутствовал во время приема ею ванны… а она стала чувственно зависимой от своих слуг, как всякая китайская дама.

Она терзалась сомнениями: с чего это евнух решил помочь ей, рискуя собственной жизнью. Она подозревала, что дело не только в его преданности Джеймсу, но упустить этот шанс ей не хотелось, какие бы истинные мотивы им ни двигали. В любом случае больше надеяться ей не на что.

Однако она была застигнута врасплох, когда всего через неделю он, массируя ее после ванны, заметил:

— Госпожа сегодня выглядит довольной.

— О, Чжан Цзинь, — прошептала она, не в силах лежать спокойно под легким прикосновением его пальцев. — Разве я принадлежу себе?

— Вы — женщина, — серьезно сказал Чжан Цзинь и проронил тихо: — Сегодня ночью.

Поскольку в комнате присутствовали и другие евнухи, только спустя полчаса они смогли переговорить наедине.

— А если, предположим, Баррингтон приедет сегодня вечером?

— Тогда я подожду, пока он уйдет. Только сохраняйте самообладание, а то подведете нас обоих.

«Сохраняйте самообладание», — вспомнила она про себя и чуть было все не испортила, принимая Джона с таким старанием, что ему это понравилось.

— Теперь я чувствую: ты и в самом деле моя, — прошептал он ей на ухо. — Я останусь тобой на всю ночь.

Джоанна панически искала выход.

— Но, дядя, — осторожно запротестовала она, — вам надо выспаться. А я и завтра буду здесь.

Несколько секунд он пристально смотрел на нее, и у Джоанны сердце ушло в пятки. Неужели он заподозрил ее… Но он встал.

— Ты права. Я и в самом деле не высплюсь как следует, если останусь с тобой в постели. Лучше вернусь к тебе завтра.

Джоанна проследила, как за ним закрылась дверь, и погрузилась в тревожное ожидание. Она лежала, как ей показалось, уже целую вечность, пока не увидела у постели Чжан Цзиня, прижимающего палец к губам.

— У меня одежда для вас, — прошептал он и показал китайскую блузу и панталоны. Обуви не было, но зато евнух принес большой платок. — Надо спрятать ваши волосы, — пояснил он.

Он все тщательно продумал. Джоанна быстро оделась и повязала голову платком. Затем они вышли из комнаты и оказались в центральном коридоре гарема. Джоанна решила, что Чжан Цзиню удалось договориться со стражей, чтобы их пропустили в основной дворец. Однако гарем сторожили евнухи, и Чжан Цзинь знал: договориться с ними невозможно. Поэтому он повел ее в ванную комнату. Вода в просторном бассейне была слита, как это делалось каждый вечер. В дальнем конце находился специальный люк для ремонта.