Восемь знамен

«Принц, благодарю вас за письмо. Я передала все, о чем в нем сообщается, его величеству, и он был совершенно расстроен, хотя и признателен вам за действия, предпринятые от его имени.

К сожалению, его величество очень болен. Однако нам потребовались большие усилия, чтобы удержать его от немедленного возвращения к вам. Но это произойдет, как только улучшится состояние его здоровья.

Его величество получает постоянную поддержку от неотлучно находящихся при нем ваших дядей — принца Хуэя и Сушуня. Благородные вельможи всячески ободряют его и освобождают от малейших забот. Его величество щедро разрешает вам писать мне еще, если это будет вам в радость.

Лань Гуй».

Затем она прочитала свое послание императору в присутствии принцев, и даже Сушунь выглядел довольным. Довольной осталась и Лань Гуй. Гун наверняка догадается, что она подразумевает.

Наступило время подумать о будущем. Лань Гуй посетила Нюхуру.

— Я очень рада, что ты восстановлена в своих рангах, Лань Гуй, — сказала императрица. — Мне всегда казалось, что ты пострадала несправедливо. Он уже присылал тебе табличку? — В голосе императрицы звучала тоска.

Лань Гуй подсела к ней поближе и прошептала:

— Мне кажется, его величество больше уже никогда не воспользуется жадеитовой табличкой.

Нюхуру резко повернулась к ней.

— Разве ты не виделась с императором в последнее время? — спросила Лань Гуй.

— Нет, — ответила Нюхуру. — Он вообще не присылает за мной.

Лань Гуй вздохнула:

— По-моему, его величество умирает. — Даже предположить такое считалось изменой, и глаза Нюхуру совсем округлились. — Одной ногой он уже совершенно не может шевелить, — сказала ей Лань Гуй. — Его дыхание затруднено. При нем нет врача. Я очень опасаюсь за него.

В характере Нюхуру не было вероломства.

— Если его величество умрет, то твой сын станет Сыном Небес.

— Если только его объявят наследником, — подчеркнула Лань Гуй. Право сына на наследование престола не было законом среди маньчжуров. Конечно, такая традиция существовала: редкий отец отказывал в наследовании старшему сыну. Однако имелись прецеденты, когда сына сменял дядя или даже сын умершего дяди — только тот человек, который имел живого родителя, не мог стать наследником, так как по Конфуцианскому закону отцу не разрешалось совершить обряд коутоу перед собственным сыном, также по традиции престол никогда не переходил к родному брату правящего монарха. — Принц Цзайцюнь должен быть объявлен наследником еще до того, как наш господин усядется на Небесную колесницу.

— Но как это сделать? — спросила Нюхуру.

— Ты должна добиться встречи с императором и обсудить с ним этот важный вопрос.

Похоже, Нюхуру все поняла. Она прекрасно осознавала, что какому-либо человеку сказать императору о том, что он умирает, — значило навлечь на себя обвинения в измене… Однако жене дозволялось и спросить некоторые его соображения на будущее после его смерти.

— Если ты этого не сделаешь, — горячо продолжала Лань Гуй, — наши собственные жизни подвергаются опасности. Ты можешь представить свою судьбу, если принц Хуэй вдруг станет императором? Или хотя бы будет назначен регентом к моему сыну?

— Да, — согласилась Нюхуру, — ты права. Я поговорю с императором.

Лань Гуй вздохнула с облегчением.

Она так тосковала по сильным рукам Жунлу. Он был назначен полковником дворцовой гвардии, и, время от времени глядя из окна своих просторных апартаментов, которые выделили ей после восстановления в прежних рангах, она иногда видела его. Было ясно, что он все знал о ней, так как довольно часто, к великой радости Лань Гуй, бросал взгляды на ее окна. Это было как нельзя кстати, потому что в одном она была убеждена: какие бы приготовления Нюхуру ни делала с императором по ее поручению, его смерть неизбежно вызовет кризис, который удастся разрешить только с помощью силы.

После визита к императору Нюхуру заливалась слезами.

— Он так болен, — стонала она. — О, он так болен!

— Ты говорила с ним о престолонаследовании?

— Я не смогла. Только не сейчас, ведь он так страдает! О, мое сердце чуть не разорвалось, когда я увидела, в каком он состоянии.

Лань Гуй поняла, что, как бы странно это ни выглядело со стороны, но Нюхуру искренне любила своего мужа. Однако своей недальновидностью императрица просто выводила ее из себя.

— Здоровье его величества не улучшится, — настаивала она. — Ты должна безотлагательно поговорить с ним, иначе будет слишком поздно.