Восемнадцатый

Перед тем как сесть за штурвал Вернон раскатал рукава и натянул перчатки. Вынул из кармана на воротнике капюшон. Природа Вудвейла в целом не вызывала больших опасений, а средств индивидуальной защиты от гравитационных аномалий пока не разработано, но климат никто не отменял, а сегодняшний квадрат Барабур находился в северной приполярной тундре. Сел на место пилота, заглянул в салон: только сумка с расширенным аварийным комплектом. На штурманском кресле уже пристегнут контейнер для проб и сложены прочие необходимые инструменты. На боковине сидения аккуратно, дулом вниз, закреплено многофункциональное ружье. У ветрового стекла, на солнце, валяется прозрачный кругляш, размером и формой напоминающий чашку Петри. Под пластиком весело зеленеют какие-то водоросли. Этот забавный аналог счетчика Гейгера предложила Ани: каждый вечер она отправляла часть размножившихся за день одноклеточных на секвенирование и определяла скорость мутаций. Да, конечно, никто не гарантирует, что повышенный мутагенез биосферы Вудвейла связан с гравитационной аномалией, и что на человека влияние будет таким же, как и на водоросли, но то, что привезенные с Хилмида растеньица вели себя как подобает и не демонстрировали излишней изменчивости, внушало людям некоторое подобие спокойствия.

Ямакава взлетел, сделал круг над базой и взял курс на заданный квадрат. К северу от будущего поселения горы становились выше, а за ними поверхность планеты разрезал глубокий и разветвленный каньон. Вернон спустился ниже и полетел вдоль одного из рукавов. По дну узкой расщелины несся белый бурлящий поток, из боковых ответвлений, а иногда и просто с края практически черных скал в него вливались многочисленные ленточки ручьев. Вся эта стремительная вода неприятно ассоциировалась с утекавшими словно сквозь пальцы шансами на успех миссии. Времени на поиски у колонистов оставалось всё меньше и меньше… Безразличное к проблемам гостей утреннее солнце сияло в брызгах водопадов. С этой стороны горного массива скальных выступов не было, но зато то тут то там зияли карстовые провалы с круглыми зеркальцами озер внизу.

Линия побережья ушла куда-то влево, а спереди и справа внезапно надвинулась стена плоскогорья. Несмотря на значительно более сухой климат, плотность растительности на нем была почти такой же, как в карстовой долине. Многочисленные суккуленты разных форм и размеров громоздились друг на друга, напоминая с высоты россыпь разноцветных матовых кристаллов. Ямакава поначалу даже принял их за камни, но закрученные спиралями Фибоначчи розетки развеяли сомнения. Вернон летел метрах в десяти над землей с удивлением рассматривая заросли и едва не шоркая днищем флаера по самым высоким ветвям. “В такой плотной биосфере можно спрятать не то что Ковчег, а полноценную колонию… В любом из тех провалов, или в предгорьях…” Вер вспомнил другие панорамы Вудвейла, и его воображение тут же стало дорисовывать на них скрытые поселения. “Интересно, куда делись люди?… Агрх!” – задумавшись, Ямакава едва увернулся от летающей полутораметровой ящерицы, которая лихо взбежала по нагромождению бочкообразных стволов и храбро атаковала флаер. “Ружье пригодится”.

Плоскогорье постепенно понижалось к северу, оставаясь таким же безводным. Заросли молочаев сменились сухим травостоем, что позволило Вернону спуститься ещё ниже. В отличие от Вязиницыной, вейвер никогда не бывал на Земле, но на Хилмиде он постарался посетить как можно больше различных мест, и мог уверенно сказать, что на второй метрополии нет такого биоценоза. Узкие тонкие листья были на удивление длинными, сканеры показывали больше двух метров над уровнем почвы, и никаких просветов, только завалы этой травы. Местами на этой странной степи встречались черные пятна, видимо, от ударов молний, но сухая с виду растительность оказалась не слишком горючей: пал проходил не больше десятка метров прежде чем погаснуть. Стиснув зубы, Ямакава заставил флаер подняться и набрать скорость. “Перед нами огромный, неизведанный, напичканный чудесами мир, а мы вынуждены тратить время на поиски гребанного Ковчега!”

Степь постепенно перешла в более влажную, но и более бедную тундру. Здесь чувствовалась весна. По южному краю вечная мерзлота уже заметно подтаяла, образуя мелкое, заросшее мхом и усыпанное крохотными цветочками болото. Лететь дальше на север большого смысла не было, там ещё лежал снег, и собрать интересующие биологов образцы достаточно высокоразвитых видов не представлялось возможным.