Вошь на гребешке (СИ)

Черна кивнула, снова касаясь ладонью губ парня. Облокотившись на скалу, воительница втянула ноздрями ветер, прильнула щекой к камням и постаралась сродниться с миром, расширяя сферу внимания. Чужаки были исключительно нехороши. Все вооруженные, ни единого блика серебра, в каждом ночь полна, густа. Исподников рядом нет, но их влияние, подобное припаху разложения над трупом — витает. Того и гляди, опять возьмутся убивать.

— Иди, сиди в пещере. Без огня, — строго велела Черна.

Ответа слушать не стала — нет времени. Глубоко втянула воздух, наполнила легкие, выдохнула и снова так же резко и полно вдохнула. Тело включилось. Далее она не бежала, а двигалась прыжками, едва касаясь тропы кончиками пальцев и поправляя себя в полете, чиркая ногтями руки по скале. Тропу проложили здешние люди, она делала много ненужных петель, даже бестолковый анг в спешке спрямил бы путь, сократил на треть. Себя Черна относила к толковым ангам.

В очередном прыжке впереди обозначился край скального бока, за ним зиял провал, второй отрог казал спину далеко, за долинкой. На уступе меж горных лап, в их объятиях, прилепился к скалам замок — недурной, пусть и всего лишь каменный, без живого огненного сердца. Черна одним взглядом собрала нужное в память. В следующем прыжке поправила движение, рушась с ребра горы, отталкиваясь от упрямых, но все же нехотя оказывающих помощь стволиков деревьев и петель корней здешнего недвижного леса. Тело звенело, сполна приняв свою роль стрелы на тетиве азартной спешки. Пять затяжных прыжков вниз, семь более коротких и мощных вверх — и вот камни стены. Черна с разлету впечаталась в них всем телом и заскользила, сберегая лицо и пальцами выбирая годную трещину. Впилась, плечо вывернуло до боли — но и только-то. Можно висеть, отдыхать, прислушиваться.

В замке отвратительно, опасно тихо. Надо спешить. Вон шевельнулся наблюдатель на стене. Второй двигается по дороге, не особенно усердно маскируясь под местного жителя. Оружие оставил, чтобы не шумело и не выдавало видом. Шаги во дворе. Там переговариваются, наречие иное, его использовали сторонники мелкого хозяина, который крикнул шаасу 'хайль'.

Во дворе снова шаги, стук двери: звук надежно указал ее место. Черна кивнула. Теперь — вверх. Постройки здесь просты, как и лес. Даже еще проще. Трещины в камне происходят от работы времени, ветра и воды. Или от усилия пальцев, упрямо вгоняемых в тело горы. Единственная сложность — не дозволять крошеву шуршать и течь вниз.

Гребень стены. Наблюдатель вот он — удалось выйти без ошибки, лицо в лицо. Не успев моргнуть, получил свое и затих. Черна поморщилась: кто поймет без опыта, толстые ли тут черепа. Может, до утра не очнется, если выживет. Воительница выждала полвздоха, пока второй наблюдатель отвернулся, перекинула себя через парапет и нырнула в тень. Отсиделась, дождалась удобного момента и прыжком канула в тень внутреннего двора. Высота не — большая, но мелкое острое крошево ожгло ладони. Зато можно снова осмотреться, пересчитать окна со светом — таких всего три. Разобрать голоса вдали: поют молитвы, слова знакомые, такие твердил старик. Скорее всего, он и есть отец Игнатий. А парень на тропе, получается — сын? Его старый хотел спасти более прочих... Стоп, поспешные выводы в чужом мире могут таить подвох.

Десять широких шагов до нужной двери. Довольно времени, чтобы принюхаться к острому незнакомому запаху, не природному, он исходит от повозок. Машин? Да, слово годное. Металл мертвый. Не кровь он для здешнего мира, а просто железо. Не поет, не присматривается к ангу. Не хочет дать отпор или лечь в руку. Даже странно, так много железа — и ни единого настоящего клинка.

Дверь удалось приоткрыть без скрипа. Черна скользнула в щель, осмотрелась, с ходу ткнув пальцами под горло двум людям в сером, почти успевшим обернуться.

— Отец настоятель, вы должны понимать, что право увидеть утро — это именно право, — шелестел голос за дальней дверью. — Мы нуждаемся в информации. Мы применим любые методы, официально нас здесь нет, и все те глупости, что вы изволите повторять раз за разом, нас не касаются. Не будет скандала. Впрочем, кто вы такие, чтобы стать к нему поводом. Вот список вопросов. Ознакомьтесь.

— Ты не сможешь и дальше молчать, старый дурак, — злее и резче вторил голос за другой дверью. — У нас есть твое описание, ты был там и видел, значит, скажешь все. Здесь много мальчиков. Говорят, они чудно поют. Но сейчас они будут кричать, если не заговоришь ты. Начнем с этого ангелочка.

— Итак, повторю вопрос. Кто из вас был на краю скалы в означенную ночь? — нудно и без интереса твердил третий голос за своей дверью.