Восход черного солнца

Он подтянул ближнюю карту к себе и принялся изучать ее, надеясь, что Сиани последует его примеру. Хессет молчала, но ее нечеловеческие глаза следили за каждым их движением. Он осторожно очертил несколько самых важных объектов. Кратер Санша. Северный энергетический узел Лема. Спусковой крючок, который Сотворил Таррант, так что, когда они достигнут его, их копии - их подделки - начнут свой рискованный путь в западню. У этого плана был отвратительный привкус, но его уже нельзя было остановить. И где-то в глубине души Дэмьен чувствовал, что благодарен Тарранту. Видит Бог, как им сейчас нужно хорошее Затемнение. Никогда оно не было нужнее. Он ненавидел себя за эту благодарность.

"Будь ты проклят, Охотник. Даже после смерти ты преследуешь меня".

- Согласно карте, мы достигли точки, которую наметил для нас Таррант. Он посмотрел на восток, как будто простым взглядом мог пронзить скалы, преодолеть мили и увидеть этих пятерых обреченных двойников. Четырех? Трех? Сколько? - Значит, как раз в эту минуту подделки отправились в путь вместо нас.

- Так что внимание врага будет направлено на них.

- Будем надеяться.

"Он сказал, это произойдет автоматически. Сказал, что, когда мы достигнем этой точки, пять ракхов отправятся к кратеру, приняв наши обличья. Но нас уже не пятеро. Предвидел ли он такую возможность? Он был очень осторожен, он предвидел так много... но мог ли он принимать в расчет собственную смерть?"

Дэмьен не представлял себе, чтобы Таррант мог допустить такое. А если нет, значит, вся схема летит к черту: пять невинных ракхов направляются к смерти бессмысленно. Потому что как только враг пересчитает их, он поймет: что-то не так. От этой мысли Дэмьена скрутила тошнота, но он пытался не думать, что его беспокоит больше - смерть пятерых невинных или провал уловки Тарранта.

Он аккуратно свернул карты:

- Идем на север. К Дому Гроз. И попытаемся связаться с Потерянными. Если нам повезет - и Творение Тарранта сработает, - нас не заметят.

- А если нет? - поинтересовалась ракханка.

Он посмотрел на нее. И проклял ее чуждую природу - не прочитать на лице, о чем она думает.

- Не знаю.

- Ты сможешь поддержать Затемнение? - спросила Сиани. - Чтобы оно не было связано с Таррантом, если подделка... - Она в замешательстве остановилась.

- Не сработает? - тихо осведомился он. Она кивнула. - Это было бы очень опасно, - сообщил он, стараясь не встречаться с ней взглядом. - Между мной и Охотником существует... канал. - "Не спрашивай о нем, - молча взмолился он. - Не заставляй объяснять". - Если я попытаюсь Творить сейчас, когда на нас еще лежит отпечаток его собственного Творения... Я могу открыть свободный проход между нами и той силой, что убила его.

"И то, что справилось с Таррантом, возможно, раздавит нас, не пошевельнув и пальцем".

- Значит, нам надо рассчитывать только на то, что сделал он, - тихо решила Сиани. Голос ее дрожал, глаз она не поднимала.

- Возможно.

Она посмотрела на него.

- Я не могу сделать это. И ты не можешь. Но остается еще кое-кто. - Он многозначительно взглянул на Хессет. - Полагаю, именно сейчас ее мастерство может нам понадобиться.

Губы красти слегка раздвинулись; она тихо зашипела, стиснув острые зубы:

- Я не знаю колдовства людей.

- Но это же не колдовство людей! И это не привлечет той Фэа, которой могут управлять люди. Разве нет?

- Ракхи не Творят, - холодно заявила она.

- Разве? - Он повернулся к Сиани. - Позволь мне рассказать кое-что из того, что я знаю о ракхах. Помнишь, прошлой ночью я просматривал записи Зена и нашел кусок раннего текста, который он где-то откопал и скопировал. Про предков ракхов. Похоже, они были исключительно плотоядными. В отличие от наших всеядных предков, они, добывая пищу, полностью зависели от охоты. У них не было ни земледелия, ни особо сложных общественных взаимоотношений, которые породили бы сельское хозяйство. - Он пристально взглянул на ракханку. - Они были стайными животными. Как мы. Но их социальная структура заметно отличалась от нашей. Мужчины проводили жизнь, состязаясь друг с другом, растрачивая большую часть энергии на сексуальные демонстрации и бои. Когда они охотились, они собирались большими стаями, и только если предстояла опасная игра. Риск был важнее, чем сама пища, и после каждой охоты они либо подтверждали свое место в социальной иерархии, либо получали новое. А то, что они убивали, либо съедалось на месте, либо его бросали гнить.

- Я знаю таких мужчин, - хмыкнула Сиани, и Дэмьен заметил, что по лицу Хессет вроде бы скользнула улыбка. И мгновенно пропала, сменившись настороженной враждебностью.