Восход Черной звезды

– Куда не следует?! – И, вскинув подбородок, возмущенно выговорила: – Мой кесарь, я полагаю, нам следует с самого начала расставить приоритеты. И начнем мы с того, что это на весь год МОЯ ИМПЕРИЯ!

По лицу Великого Араэдена прочесть что-либо было совершенно невозможно, но мне очень не понравился блеск, появившийся в его глазах. Впрочем, такая мелочь никак не могла отвлечь меня от набирающего обороты разбирательства.

– Напомню, изначально мы говорили о моем положении управляющего, что меня вполне устроило бы. Но вы самым возмутительным образом пожелали протащить в этот мир не только воспитанный по вашему образу и подобию ценный кадр, но и еще бредовую идею о сохранении нашего бредового брака!

Убийственно-ласковая улыбка кесаря померкла.

Я же возмущенно продолжила:

– Пусть так. В храме Матери Прародительницы я дала слово исполнить свой долг, и я его исполняю, продолжая и далее изображать вашу гоблинскую жену! Нет, я не жалуюсь, в конце концов, в храме меня за язык никто не тянул… Опустим тот факт, что у меня просто не было выбора! В любом случае слово я дала и поэтому не возражала, даже когда вы заявили о продолжении существования нашего брака и в Эрадарасе. В итоге это даже облегчает мою задачу. Но, мой кесарь, если уж вы представили меня всей империи как свою пресветлую супругу, то потрудитесь следовать вами же избранной тактике и ведите себя со мной соответственно моему статусу пресветлой императрицы!

Глубокий вдох – и переход к требованиям:

– Я требую отдельную спальню! Требую нормальные условия для нормальной деятельности по восстановлению вашей империи! Требую, чтобы в следующее мое посещение столицы или любого прочего населенного пункта передо мной не бежал отряд ваших гоблинских светлых, стремительно убирая все, что может «оскорбить взгляд пресветлой императрицы»! И никаких «влезла, куда не следует»! Повторюсь, это моя империя сроком ровно на год, и я буду вникать во все, что посчитаю нужным, от борделей до традиций супружеского бытия элларов!

И на этом я выдохлась, но была готова дать отпор при малейшей попытке возражения. При любой попытке возражения! Потому что была права абсолютно и полностью!

Кесарь выслушал меня молча, перевел взгляд на бокал с вином, покрутил его в пальцах, отрешенно наблюдая за игрой света на рубиновой жидкости, затем вновь посмотрел на меня и ледяным тоном произнес:

– Нет.

Я пошатнулась прямо на том стуле, где продолжала стоять. Просто «нет»? Одно проклятое категоричное «нет»?!

– Да вы издеваетесь! – сорвалась я на крик.

Слегка поморщившись, император поступил странным образом – щелчок пальцами, и перед ним появилось нечто, с моей позиции напоминающее дымчатый полукруг, посмотрев в который кесарь произнес неожиданное:

– Тэхарс.

И я застыла.

А там, из этого крохотного переговорного портала, раздалось:

– Ночи, Ар. Хочешь узнать, где шлялась твоя кровожадная?

– И в подробностях.

Наверное, в этот миг у меня перестало биться сердце в ожидании того, что может сказать дракон. Не сказал… Ничего не сказал. В смысле, я не услышала ни слова. Ни единого. Но вот кесарь информацию получал совершенно точно! Портал частично закрывал его лицо от меня, но медленно сужающиеся глаза я видела.

В следующее мгновение портал исчез с тихим хлопком.

Император Эрадараса перевел мрачный взгляд на меня и произнес:

– Зачатие от поцелуя?.. Демонстрация низменной страсти?.. Твоя магия… – Последнее было произнесено совершенно жутко. Угрожающе даже. – И столь содержательная беседа с темным…

Холодный взгляд стал ледяным.

– Что ж, – кесарь медленно поднес бокал к губам, сделал глоток, – мы начнем с наименее травмирующего твою психику, нежная моя. Видишь тарелки?

Естественно, я их видела краем зрения, но, тяжело дыша, почему-то побоялась посмотреть на них конкретно.

– А теперь призови свою магию и попробуй опрокинуть на пол хотя бы одну из них, – последовал приказ.

Зачем?! Но объяснять мне никто ничего не собирался. Стараясь сохранять спокойствие, я посмотрела на тарелки, протянула руку и попыталась призвать магию…

И она отозвалась!

Ветром за стеклами, энергией в крови и… дикой, выворачивающей кости болью в руке! Я закричала! Мгновенно сбросила заклинание, прижала руку к себе, сдерживая желание баюкать ее, как ребенка, лишь бы стало хоть немного легче. Но боль отступала медленно! По ощущениям – словно в мою руку вцепился зверь, который нехотя и неторопливо сейчас разжимал челюсти.

– Я говорил о боли, сопровождающей любую попытку призывать магию в твоем мире, – холодно произнес кесарь, – но ты, как и всегда, слушаешь не слыша, нежная моя. В Эрадарасе я прибегнул к использованию твоей магии дважды – во время оживления детей этого мира и во время обучения тебя языку. Оба раза ты испытала болевой шок, но выводов так и не сделала. Прискорбно.