Восход (повести и рассказы молодых писателей Средней Азии и Казахстана)

— Все, — врач ласково похлопал Аббаса по плечу. — Лежите, лежите. Голова не кружится?

— Нет.

Голос прозвучал приглушенно, словно пл другой комнаты. Аббас усмехнулся. Врачи всегда задают этот вопрос донорам, сдающим кровь. Ему вдруг вспомнился эпизод, который произошел с ним несколько лет тому назад. Он был студентом и время от времени подрабатывал, сдавая кровь на донорском пункте. Как-то на занятиях драмкружка он познакомился с девушкой по имени Лола. Они учились на разных факультетах, но вечерами после занятий, в кружке он часто провожал ее до самого дома. А потом они стали встречаться каждый день, вместе ходили в кино, на танцы, на Комсомольское озеро. Однажды Лола пригласила его на свой день рождения. Аббас с нетерпением ждал этого дня. Он знал, что Лола из обеспеченной семьи и что гости придут с богатыми подарками. Подарить какую-нибудь безделушку было неудобно, а на дорогой подарок не хватало денег. В последний день Аббас отправился на донорский пункт сдавать кровь. После этого полагалось отдохнуть часа два-три, плотно поесть, но у Аббаса не было времени и он, махнув рукой на правила, помчался в магазин выбирать подарок. Купил хрустальную вазу и прямо из магазина отправился к имениннице.

Как на крыльях взлетел на третий этаж и нажал кнопку звонка. Лола встретила его в дверях, ввела в коридор. Из комнаты доносилась музыка, голоса гостей, звон посуды. Аббас поздравил Лолу с днем рождения и вручил ей подарок. В этот момент входная дверь отворилась и вошли шикарно одетые мужчина и женщина. Даже не поблагодарив за подарок, Лола поставила вазу на шаткую стеклянную полочку, а сама бросилась встречать гостей. То ли Лола случайно задела полку, то ли полка не была рассчитана на такие тяжести, но ваза упала на пол и разлетелась вдребезги. В глазах Аббаса потемнело. А Лола, чтобы успокоить гостей, защебетала: "Не обращайте внимания. Подумаешь, ерунда, ваза разбилась, новую купим". Принесла из кухни совок, собрала в него осколки и с грохотом высыпала в помойное ведро. Вот тогда у Аббаса действительно все закружилось перед глазами…

Что-то холодное коснулось его лба. Аббас открыл глаза и увидел Наиму. Девушка стояла у изголовья, опустив ладонь на его лоб.

— Голова кружится? — робко спросила Наима.

"Бедняжка, — одновременно и радуясь и злорадствуя, подумал Аббас, — не придумала ничего умнее, как повторить чьи-то вопросы". Он хотел отстранить ее руку, но передумал и только закрыл глаза, чтобы не видеть ее лица. Он по-прежнему не мог смотреть на нее без волнения, как в те далекие осенние дни, когда ветер гнал по асфальту желто-багряные листья и троллейбус с запотевшими стеклами вез их с Наимой по вызолоченной листопадом улице…

Шавката перенесли в палату, укрыли шерстяным одеялом, подали горячий чай. Наима вышла в переднюю комнату. Медицинская сестра прошла мимо нее, неся что-то на прикрытом белоснежной салфеткой подносе, вошла в палату, где лежал Аббас и поставила поднос на тумбочку возле кровати.

— Я принесла поесть. Вам нужно подкрепиться, а потом уснуть. Вашему другу лучше.

— Спасибо, сестра, — Аббас с трудом поднял гудящую-голову. — У меня к вам просьба.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Там у вас девушка… Ее Наима зовут… Промокла она… Измучилась… Не заболела бы…

— Не беспокойтесь, — заверила медсестра. — Мы о ней позаботимся.

— Переодеться ей надо… Потеплее… В халат, что ли…

— Все устроим.

— Потом… Пусть сюда придет… Поест немного.

— Хорошо, — заверила сестра. — Ну, ешьте и не думайте ни о чем.

Аббас, слабый, как грудной ребенок, ел, засыпал, просыпался, отпивал глоток остывшего чая и вновь окунался в дремоту. А в соседней комнате медсестра, как и обещала, занималась Наимой: переодела ее во все сухое, вделала укрепляющий укол, а теперь поила горячим чаем.

Вошел мужчина в тюбетейке и сказал, что Шавкату стало гораздо лучше и что он уснул наконец нормальным сном.

Наима поблагодарила его за известие, а про себя отметила, что ее мысли заняты одним-единственным человеком, и человек этот — Аббас.

— Вам тоже пора отдохнуть, — сказал врач, — Назира-хон, постелите ей в кабинете главного врача.

— Не беспокойтесь, — голос Наимы окреп и звучал решительно и уверенно. — Если найдется кресло, я посижу в палате, где лежит Аббас. Должен ведь кто-то за ним присмотреть.

Кресло нашлось. Аббас лежал бледный, с ввалившимися глазами, но грудь его равномерно вздымалась, и сон был спокойным. Наима долго вглядывалась в лицо человека, который за несколько последних часов стал для нее самым родным и близким и без которого она не могла представить своего будущего. Она склонилась над ним и нежно прикоснулась губами к щеке. Потом вздохнула и опустилась в кресло.

Она вдруг поняла, каким трудным и, наверное, долгим будет ее путь к нему, к тем их отношениям, которые только теперь оценила по-настоящему. Но поняла она еще и то, что чего бы ни стоило, она пройдет этот путь до конца.

Перевод Н.Гацунаева

НИГМАТ АМИНОВ