Восход жёлтого полумесяца

Фретинил рассказывает долго и уныло. Можно подумать, что от неумения, но на самом деле — из-за того, что думает о другом: Фретинила занимает проявленное Омжлусо любопытство, его интерес к утопленнику из Хейиси.

Это только кажется, что мимолётом задал он свой вопрос, — размышляет Фретинил, излагая знакомые всем детали по давнему делу. Подозрительный вопрос, и поведение у него подозрительное, — говорит себе Фретинил.

Столько странностей и неявных связей таит в себе история с трупом из канала и Полумесяцем из сумки. Целый клубок, — думает Фретинил, нисколько не смущаясь тоскливым лицам гостей и Арэмо.

— Поздновато… — по окончании рассказа говорит Омжлусо Дюрт. — Пора бы расходиться, наверное…

Эгодалимо тут же с ним соглашается.

Недолго думая, Омжлусо встаёт и просто уходит. Кажется, вполне довольный тем, что появилась такая возможность, будто бы освободился от непосильной ноши.

А Фретинил бросается провожать Эгодалимо и её детей.

— Как приятно, — говорит Эгодалимо уже на улице. — Прохладно и свежо… — протянула она, отрывисто и звонко цокая каблуками по тишине пустынной набережной.

И вправду — оба чувствуют себя бодро и раскрепощено, словно только что вышли из духоты — духоты не столь физической, сколько эмоциональной.

Эгодалимо кутается в тёплую длинную кофту, а Фретинил замечает:

— Похоже, ночью будут заморозки.

— Возможно, — вдыхая свежесть сумерек, Эгодалимо даже жмурится от наслаждения.

— А нам завтра ехать в Большой город, — вслух рассуждает Фретинил.

— Ого! — мечтательно произносит Эгодалимо. — Везёт — хоть какое-то разнообразие. С Ямтлэи поедешь?

— Да, если согласится.

Эгодалимо рассмеялась.

— Ты уж его уговаривай, а то — полдня одному не очень-то весело.

— Постараюсь.

— Если не согласится — возьмёшь меня с собой? — шутит она.

— Поехали! — на полном серьёзе ответил Фретинил, понимая, конечно, что её не отпустят — не та должность, разъезды и следственные мероприятия не входят в обязанности чисто кабинетного служащего.

— Я бы с удовольствием, — тихо говорит Эгодалимо, после чего некоторое время оба молчат.

Дети уходят чуть вперёд.

— Года, — наконец решился Фретинил, — а всё же: что ты хотела мне сказать?

— Сказать? — встрепенулась Эгодалимо. — Что — сказать? Когда?

— В селию. Помнишь, ты подошла ко мне и пыталась что-то сказать, но нам помешали?

— Ах, ты об этом… — вздохнула она и едва заметным, чисто женским движением уронила волосы на лицо.

Как тогда, в глухом тупике участка, прячется за густыми, жёлтыми вперемежку с тёмными, прядями.

— Забудь, — холодно ответила Эгодалимо после минутной паузы. — Ничего серьёзного… Просто показалось…

— В самом деле? — с сомнением спросил Фретинил. — Что показалось-то?

— Ерунда… — наигранно и нервно улыбается Эгодалимо. — Просто, одна чепуха пришла в голову, — говорит она спокойно, но не искренне.

24. Начертание

Утренний подъём был долог и мучителен. Всё же, Фретинил уже не в том возрасте, когда можно полночи гулять и не спать, а на утро быть бодрым и довольным. Не те уже годы, и с этим приходится считаться, как прискорбно бы это не звучало.

К тому же, сегодня афия, позади четыре рабочих дня, а в эту семидневку они были особенно напряжёнными и отняли много сил.

Но самое тяжкое — это осознавать, что это ещё не всё, не конец: выходные будут только завтра, а на сегодня запланирован ряд мероприятий и встреч, и это означает, что пора вставать. Уныло и беспросветно.

Отчего-то молчит Арэмо, демонстративно и неоднозначно — то ли обиделась, то ли просто в себе, в своих мыслях, далёких и туманных. Фретинил не может припомнить каких-либо причин к ссоре и решает не придавать этому большого значения. Бывает у неё такое, пройдёт вместе со временем.

Позавтракали, не произнеся ни слова. По опыту Фретинил знал, что попытки заговорить бесполезны, поэтому просто собрался и вышел в утреннюю прохладу, а Арэмо в задумчивости так и осталась сидеть за кухонным столом.

Размышляя о превратностях поведения супруги, он неспешно спустился по лестнице. Привычным движением подтолкнул входную дверь, покинул подъезд, где и увидел это…

Возможно, сыграло свою роль хмурое, неприветливое утро.

А может быть, дело только в том, что на Фретинила в последние несколько дней навалилось слишком много. Он порядочно издёргался и всего-то — ведь не может же представшее перед ним зрелище пугать настолько, что Фретинил буквально остолбенел.

Он замер, удивлённо разглядывая стену. Внутри противно похолодело.

Под толстой белой полосой, с недавних пор украшавшей фасад дома Фретинила, появилась ещё одна — тоже белая, тоже толстая, но не прямая, а изогнутая. Кривая широкой, щедрой и правильной дугой соединяет оба конца старой линии, образуя при этом…

Нет, конечно, семидневка складывается для Фретинила не самым лучшим образом: несколько новых и, кажется, довольно глуховатых дел, общение с матёрым и плетущим свою игру Знёрром, непонятного происхождения труп из Хейиси и подозрительное изделие оттуда же — всё это кого хочешь запутает, собьёт с толку и заставит просыпаться по ночам.