Восхождение богов (СИ)

Стоило Ктуулу испариться, как свет померк и из-за горизонта донёсся далёкий клёкот стражи. Ник усмехнулся. Он чувствовал близкое присутствие Селесты. Его беспокоило отсутствие Акроша, он не знал, что с ним сделал Ктуул, но задерживаться в этом месте больше нельзя. В полной тьме даже с нориусом против этих тварей не выстоять.

И он использовал нити нориуса, перемещая в сторону магнитного притяжения, как будто из зала в зал своего дворца. Вокруг разлился дневной свет, он зажмурился, сердцем ощущая невообразимо-быстрое биение сердца Селесты. Она совсем рядом и ей страшно!

— О, святые, что же вы наделали, Ваше Величество! — раздался обречённый голос, и Ник уставился перед собой, не веря своим глазам.

Глава 13. Душа на наковальне

Селеста

Если бы я могла закричать, то не остановилась бы, пока из горла не перестали доноситься хрипы. Если бы я могла дышать, то лёгкие уже горели бы огнём, а перед глазами плавали мушки, в попытках набрать как можно больше воздуха. Чтобы не видеть его. Чтобы не слышать его вкрадчивый и такой довольный голос. Чтобы не царапалось сердце об острые лезвия грядущего правосудия. Чтобы просто закрыться, свернувшись клубком и раствориться в небытие.

Я могла бы превратиться в ветер, стать песком, разлететься брызгами дождя и могильным пеплом. Могла бы склониться перед ним, осознавая свою ничтожность в попытках противостоять божеству, моля о прощении. Выколоть себе глаза, вырвать язык и отрубить руки за все свои грехи.

Но я этого делать не стану. Не позволю своей слабости вырваться истерикой и рвотой, слезами и криками. Не позволю себе дрожать как осинка под его руками. Даже не зажмурюсь, продолжая взирать на него с поверхности рабочего стола. Он из камня, прочный и мёртвый, чтобы магия не выходила за его пределы, оставаясь в замкнутом пространстве.

На моих запястьях кандалы. Такие же цепляются за лодыжки, разводя ноги в стороны, превращая меня в жертвенного ягнёнка. Ой, погодите-ка! Я ведь через это дерьмо уже проходила. Была и связанной, и напуганной, готовящейся принять кинжал в сердце.

Что за глупая ирония раз за разом оказываться каким-то бессловесным объектом чужих желаний. Просто зверушка, которую используют ради достижения целей.

— Мой бог, я говорил, что произошло. Она умерла от руки Милан. Но Никлос воскресил девушку и теперь в ней нет ни капли ариуса. Больше нет нужды оставлять её в живых. Ариус теперь в ком-то другом, — уничижительно и подобострастно говорит Томар Бай. Рядом со своим богом он воспрял духом, вновь изгоняя из себя слабости тела, превращаясь в моложавого мужчину.

Подумать только, и ради него я упустила шанс изгнать Ктуула! Из-за него Амалия ночами не спала, пытаясь придумать способ уничтожить дух старого бога, не навредив отцу… По правде сказать, в ней я теперь тоже не уверена. Быть может, всё это было притворством? Но ради чего? Что такого даёт Ктуул колдуну, что он предал Каргатов? Или же он никогда и не был другом и наставником Ника?..

— Да, теперь я знаю правду, — холодно отвечает Ктуул, открывая глаза и убирая ледяные руки с моего тела.

В его золотых глазах мелькают молнии раздражения и разочарования, когда он смотрит на своего верного слугу. Тот, от стыда, сжимается, проваливаясь под лёд отчаяния. Подвёл господина. Подвёл своего спасителя…

— Но нужно убедиться, — хищная улыбка прошлась по губам Ктуула, когда он наклонился и нежно коснулся моих волос. — Вдруг в этой тушке осталось что-то пригодное. Не узнаешь без проверки.

— Что ты задумал? — голос подвёл меня, и я попыталась дёрнуться, когда его улыбка стала шире, а его руки спустились к моим ногам. — Что ты…

И тогда я закричала.

Эта боль была простой, но всё равно обжигающей. Треск ломаемых костей разлетелся по помещению смешиваясь с моей искрящейся агонией, птицей, вырвавшейся из глотки. Я всё кричала и кричала, пока он ломал пальцы, выбивал коленные чашечки, кулаками ударяя по бёдрам. О, он не использовал магию: обычной физической силы хватило, чтобы превратить мои ноги в кровавое месиво, пока меня корёжило, а в глазах от невыносимой боли лопались сосуды, застилая свет и его улыбку любящего бога, медленно слизывающего кровавые капли со своих губ.

Так я и сорвала голос. Так я потерялась, растворившись в красных вспышках, когда он остановился. Я была готова молить о пощаде, но кому нужны мои мольбы?..

— Хм, — протянул он, выждав время, пока я пыталась хрипеть, и старалась лишний раз не двигаться — теперь даже простое напряжение мышц вызывал новую волну, проходившую через пах к сердцу. Казалось, что и оно запятнано ударами, и теперь бьётся через раз, молотками отзываясь в затылке — слишком много раз я билась головой о безразличный камень, пытаясь увернуться от безжалостных рук.

— Не сработало, — с сожалением сказал Ктуул, а Томар, пятившийся назад, перевёл дух.

Он глотнул воздуха, как воды, впервые сделав вздох после моих криков. Даже сквозь серую пелену, готовую утащить меня в спасительную тьму, видела, что он не ожидал такого.