Восхождение на Макалу

Последний научный лагерь наши исследователи вместе с кинооператором Петром разбили в верхней оконечности Барунской долины, на том месте, где стоял лагерь 1 обеих французских экспедиций на Макалу. И экспедиция Франко в 1955 году и экспедиция Параго в 1971 году устроили лагерь 1 на высоте 5300 метров в арктической пустыне Верхнего Баруна на единственно подходящем месте, где можно было поставить палатки и брать воду из мутного мелкого озерца. В 1955 году французская экспедиция продолжила путь по леднику Чаго и, сделав крюк к перевалу Макалу Ла, с северной, тибетской, стороны взошла на девственную вершину, а в 1971 году французские альпинисты избрали один из самых трудных подходов к вершине, отправившись из лагеря 1 прямо на восток и поднявшись по западному ребру горы.

В сравнении с чехословацким юго-западным ребром, которое ведет на южную вершину Макалу (8010 метров), западное, французское, ребро нацелено почти прямо на вершину и на высоте приблизительно 8300 метров соединяется с юго-восточным, японским, гребнем, по которому на завершающем этапе должна подниматься и чехословацкая экспедиция.

Архитектоника сложенного из гранита французского ребра, напоминающая строение пиков, гребней и вершин Монблана, огромна и при этом возвышенно легка. Ребро начинается над двумя фирновыми куполами, которые французы называли Близнецами. Выше них только камень, острая охристо-желтая грань, становящаяся с увеличением высоты все круче и острее.

Анг Темба, участвовавший во французской экспедиции в качестве высотного носильщика, с уважением к искусству французских альпинистов рассказывал, что восхождение было очень сложным и опасным. Глядя на нижнюю оконечность ребра, образующую букву Х, мы с трудом верили, что сам Анг Темба с грузом поднялся до того места, где был французский лагерь 5.

В нашей экспедиции Анг Темба, как человек, наделенный организационными способностями, по рекомендации руководителя французской экспедиции Робера Параго стал сирдаром. Нужно сказать, что его организационные способности мы использовали недостаточно. Позднее, опять же по нашей вине, он начал несколько злоупотреблять дружеским отношением к нему и к остальным шерпам. Во время экспедиции он к тому же проявил себя как потребитель (правда, умеренный) алкоголя, за что мы не держали на него зла, поскольку он оставался надежным и ответственным сирдаром, у которого ни во время похода к Макалу, ни на обратном пути, когда экспедиция разделилась на две группы, не пропало ни одного места багажа. Несмотря на муссонные ливни, он довел последнюю группу носильщиков до нашей «Татры», дожидавшейся в Дхаран-Базаре, и с грузом приехал в Катманду. Во время переправы через разлившиеся реки в Терайской низменности Анг Темба чудом не утонул, когда по грудь в воде искал брод для нашего грузовика.

Сначала сирдар оставался в базовом лагере и, казалось, не проявлял честолюбивого желания добраться до промежуточных лагерей. Однако в один прекрасный день он сам пришел к нам с предложением носить наверх ящики и тюки весом в восемнадцать-двадцать килограммов, и мы пошли ему навстречу. Анг Темба продемонстрировал хорошую технику и выносливость, но, очевидно, переоценил свою способность переносить высоту без предварительной акклиматизации и вскоре серьезно заболел, а перед этим еще повредил себе ногу. Тем не менее он поднялся почти до лагеря 5.

Наши ученые разбили лагерь у подножия французского ребра, не удивляясь свалке, которая только количественно отличалась от той, что мы нашли, придя в базовый лагерь. Пустые банки, полиэтиленовые и бумажные пакеты, остатки снаряжения — все это, наверное, обязательный элемент микроинтерьера лагерей в самых далеких уголках земли.

Путь от научного лагеря до базового составляет почти двенадцать километров по каменистой ледяной пустыне. Нужно идти по кромке Верхнего Барунского ледника, по его находящимся в постоянном движении моренам высотой до ста метров. Дорога идет через край обломков, осыпей, совсем свежих трещин, через печальный край, пахнущий гранитной пылью и осколками камня, когда валун выламывается из недавних моренных отложений и, упав, разбивается на дне долины.

Над гребнями морен сияет бессчетное количество шести- и семитысячников; задерживают взгляд пирамиды и конусы с невероятно смелыми формами граней, склонов, карнизов и ледовых стен, от которых отражается ослепительное солнце.

Погода Верхнего Баруна в это время года более благоприятная и ясная, чем в базовом лагере, где уже чувствуется скорый приход муссонов. Благодаря тому что долину связывают с Тибетом плоские седловины, Верхний Барун открыт воздействию фронта высокого тибетского давления, и погода здесь устойчивая.