Восхождение. Пепельный мир

Вскоре в Стеносе начали появляться первые зверолюды, которые часто приходили и к Зерену. Бывшие враги некоторое время шарахались друг от друга, но вскоре стали привыкать. Обиды забывались за совместной работой и помощью друг другу. Так или иначе приходило понимание, что в войне всегда виновны обе стороны, страдали все.

Как же смогли ужиться люди с зверолюдами? Всё оказалось довольно просто. Обе стороны первым делом признали свои ошибки, ответили за военные преступления, которые активно порицались ими же самими.

Многим старым полководцам Стеноса такое решение не понравилось. Они же победили, так зачем же извиняться перед проигравшими, давайте их раздавим, начнём выкачивать ресурсы, унизим, сделаем рабами. Но Элеонора правила твёрдо, если требовалось жестоко и беспощадно. Таким стало её решение.

И со временем к людям начало приходить понимание. А историю впервые написали не победители.

Эпилог

Кеенор, Лантинаэль, разгар празднования побед легионов.

Прошло лишь семь лет с начала великой экспансии, лучшие войска без устали маршировали по чужим странам, неся волю стихий и короля-дракона. Десятки королевств уже были под властью эльфов, новые вспомогательные легионы формировались десятками каждые полгода, тёмные эльфы захватили все прибрежные территории на западе.

Однако это лишь начало. Континент ещё далёк от объединения. Уйдут века на то, чтобы завершить начатое. Уже совсем скоро начнут активно формироваться вражеские союзы, Совет придёт в норму, начнутся ответные меры. Поэтому король-дракон не спешил, уделяя достаточно внимания всем аспектам войны, особенно линиями снабжения.

Континент слишком огромен, глупо надеяться на быструю победу. Чтобы доплыть от одного конца Великого Озера до другого, уходит больше года у самых опытных капитанов с использованием магии воздуха. А ведь это озеро покрывает едва ли десятую часть суши континента.

Также процесс захвата новых земель усложняла политика короля-дракона. Велетуил прекрасно понимал, что захват силой, установка диктатуры и марионеточные отношения с проигравшими ни к чему хорошему не приведут. Как только элитные легионы углубятся дальше, начнутся восстания. Поэтому требовалось показать все преимущества от сотрудничества с эльфами. И из-за этого королю-дракону постоянно приходилось спорить со своими покровителями.

Так или иначе сейчас Велетуил вернулся в столицу Кеенора, для празднования. Совсем недавно начавшаяся война с частью королевств резко закончилась подписанием мира. Обе стороны смогли найти компромисс, до начала активных военных действий, избежав необратимых последствий. Лучшая война, та которая не началась.

И вот сегодня в Лантинаэль были приглашены культурные деятели Аламира и Карантора, двух королевств людей. Их история была полна кровопролитных войн, однако короли смогли остановить порочный круг. Также они поступили и сейчас не допустив бессмысленной бойни против Кеенора.

Когда Велетуил прилетел в столицы двух стран, то крайне удивился их искусству. Король-дракон пусть и считал эльфов величайшей из рас, однако прекрасно понимал, что даже его народ может многому научиться у других. Консерватизм всегда ведёт лишь в бездну. Поэтому в Лантинаэле возводились новые музеи и историями других стран и рас.

Главной же причиной прибывания Велетуила в Кееноре стала необходимость его личного присутствия. Война дело затратное и утомительное, народу нужно иногда и отвлечься. Поэтому проводились и праздники, который посещал и король-дракон, символ всего Кеенора, объединяющих всех эльфов.

И сейчас выступал перед народом лучший из лучших, сам Терпсис Лицедей. Велетуил с гордостью принял человека, которому в театральном мастерстве не было равных, наверное, во всём Эримосе. Каждая поставленная пьеса входила в сборники легенд, в которые трудно было поверить. Но сегодня Терпсис превзошёл сам себя, в то же время перейдя все мыслимые и немыслимые границы.

Смертный открыл проход миру духов в материальный мир. Небольшой кусочек неподвластного простому разуму измерения просочился на сцену, обволакивал зрителей, позволяя всем прикоснуться к настоящему волшебству, реке энергии, которая была ещё до сотворения планет. Зрелище, принадлежавшее лишь великими магам, стала доступно всем без исключения, пусть и на мгновение.

Вместе с тем заклинания Терпсиса позволяли управлять этим кусочком мира духов, сама сущность магии стала актёрами и декорациями. Человек забрался слишком высоко, это было первой запретной границей. Совет придём за ним сразу же, как Лицедей покинет территории подвластные стихиям.

Второй границей стала та причина, которая делает творцов великими. Терпсис рассказывал про то, что видел и чувствовал сам, без прикрас и цензуры. Перед зрителями предстал тот образ стихий, который чаще всего видят смертные. Злобные, лицемерные, надменные первородные, которым плевать на страдания и боль других. Их интересует лишь власть в смертном мире. Терпсис плюнул и на Совет, и в лицо первородным, при этом присутствуя в доме последних.