Восхождение в бездну

– Здесь не поспоришь, – согласился Табрис, – но мы же и идём, чтобы остановить все эти предположения в зачатке?

– Идём, Табрис, идём… – как-то чересчур грустно закончил Люциан.

Дорога всё дальше уводит конвой в Дремучий лес, и чем глубже в него входят, тем выше деревья. Совсем скоро солнце спряталось за пышные кроны, лишь изредка пробиваясь одинокими лучами. Дорогу накрыла долгожданная тень. Для утомлённых жарой наступила благодать, и уже на первом привале Люциан надел доспехи под домино. Кожаный жакет со стальными вставками и высоким воротом, без наплечников, но с длинными рукавами, поверх которых затянул наручи, переходящие в перчатки. Тканые штаны и военные ботинки, всё прикрыло домино. Глухой шлем надевать не стал, оставив его на спине мула, важно успеть накинуть прямо перед боем, если таковой предстоит впереди.

Дорога тянется ровным направлением, словно кто протаптывал, боясь заблудиться, и шёл только прямо в земли южных народов. Южане отличаются тёмной кожей и своеобразным нравом. Зачастую они мирные, а если воюют, то исключительно сами с собой. Агрессия орков мешает торговле, отчего и дорога уже зарастает травой, а ведь она помнит с десяток или того больше обозов за день. На той стороне Дремучего леса дорога упирается в торговый город южан Валафар. Он назван в честь своего покровителя, что заложил его на руинах Содомы. Город стал отражением самого Валафара – не город, а скопище напасти для незнающего путника. Он не стал отстраивать новые стены и здания, а просто приспособил руины. Огромные деньги, необъятная власть и закон – всё принадлежит Валафару. Самыми ценными, не считая прозрачных камней, являются специи. Невероятные специи, от которых даже камень может стать верхом творения кулинарии. Уважаемый Сабнак – единственный торговец, чьи обозы на свой страх и риск продолжают ходить по этой дороге. Ведь на этих специях сосредоточена вся его торговля, благодаря им спрос именно на его мясо не падает, а только растёт с каждым днём. Один из трёх обозов теряется, но выручки за остальные два с лихвой покрывают затраты.

Первый день пути прошёл с энтузиазмом. Время подошло к ночёвке, её устроили прямо на обочине. Мула привязали чуть в стороне, чтобы отвлекал в случае опасности. Юнца тоже пришлось связать, а как иначе – он, не задумываясь, исчезнет в ночи, если выдастся такой шанс. Спали по очереди, несли караул – ведь всё же в Дремучем лесу находятся.

Благополучное утро следующего дня наступило быстрее, чем ожидалось, проснулись все. Ближе к обеду, находясь в пути, юнец сам начал разговор.

– Совсем скоро нужно сходить с дороги, – его голос задрожал, может, от волнения, а может, от того, что долго молчал. – Будет тропа, по ней идти надо.

– Ну, хорошо, – Табрис его подбодрил. – Юнец, только помни, что мы идём с миром.

– Да, я только об этом и думаю… – дрожь в его голосе не прошла, и она заставляет насторожиться.

– Юнец, ты бы не был так категоричен к нам. Когда мы придём в твой лагерь, мы тебя сразу отпустим, даю слово, – Табрис даже приложил руку к своей груди в знак искренности.

– Я не всё понимаю, что вы говорите, но от вашей доброты второй день тащу мула.

– Это издержки доверия, – добавил Люциан с еле заметной ухмылкой. – Мы доверились тебе на свой страх и риск, мы вытащили тебя из казематов, и ты тоже должен доверять нам.

– Тяжело доверять человеку, когда руки связаны верёвкой, – юный орк обернулся, надеясь, что его развяжут.

– В нашей жизни много чего тяжёлого, как я уже сказал – это всё издержки доверия, – Люциан развёл руками, изобразив отказ. – В твоих интересах, юнец, быстрее довести нас в свой лагерь и обрести свободу, – юный орк ничего не ответил, только фыркнул и сильнее потянул мула, а через добрую сотню метров он притормозил. Его острые уши дёрнулись будто от какого-то шума, который человеку не услышать. Он сошёл с дороги и стал старательно тянуть за собой мула вглубь Дремучего леса.

– Это и есть твоя тропа? – спросил его Табрис, хотя протоптанного поблизости ничего нет, никаких намёков на тропу.

– Тропа не моя, но идти по ней надо, – юнец завёл за собой мула и пошёл средь деревьев.

– Псс… – Табрис привлёк внимание Люциана и жестом руки показал, чтобы тот был начеку. – Юнец, скажи сразу, чего нам ждать? – он сравнялся с мулом и снял с него щит, который закинул себе за спину.

– Опасность, – юный орк оскалился, а может, улыбнулся, но в волчьих глазах добра нет. – Мы идём по чужой земле…

– Как это понимать? – нахмурился Табрис и переглянулся с Люцианом, который взял в руки свой двуручный пернач со спины мула. – Когда мы вышли из крепости, сразу ступили на чужую землю…

– Эта земля принадлежит эльфам… – юный орк сощурился и пошёл дальше.

– Так разве они не ушли с этих земель? – Табрис оголил гладиус из ножен и махнул им наотмашь, порезав воздух со свистом.

– Ушли, а предки остались.