Воскрешенный любовник

Эрика опустила руку, медленно и долго выпуская из себя воздух, и посмотрела на соседа в двух таунхаусах от нее, который отъезжал со своей подъездной дорожки. Дым, вьющийся из выхлопной трубы, заставил ее задуматься, как холодно было на улице. Да, она была в халате, но волосы были влажными после душа… и судя по взгляду мужчины, когда он проезжал мимо, сосед счел ее душевнобольной, и Эрика решила, что стоило накинуть парку и накрутить кудри.

Следующий глоток из чашки напомнил ей о ее пустых кружках в КПЗ, и посмотрев в свою нынешнюю, она увидела, что остался всего дюйм кофе на дне. Отвернувшись от великолепного шоу на небе, Эрика вернулась в дом… и, испытывая редкий прилив оптимизма, решила, что темные облака, уходящие на север, это знак, что все налаживается к лучшему.

Почему она так решила? Непонятно.

На этой ноте она закрыла дверь на замок и на цыпочках пересекла гостиную. В кухне она также тихо подошла к кофе-машине. Сварив целую порцию кофе, она села за свой ноутбук на столе, поставив дымящуюся чашку рядом.

Она проверяла электронную почту со странными ощущениями, словно она взломала чей-то чужой аккаунт, влезла в чужую жизнь. Произошло столько событий, казалось, она вернулась домой после путешествия длиной в несколько месяцев, чувствуя себя потерянно среди знакомых вещей.

Да, вот только ее ночь была также далека от хорошего отдыха, как и принятие солнечных ванн во время урагана.

Просмотрев входящие сообщения, Эрика обнаружила привычный спам и пару рабочих моментов. Внезапно она осознала, что у нее не было личного почтового ящика, только рабочий. С другой стороны, кто ей будет писать кроме коллег?

Откинувшись на спинку стула и качая в руках теплую кружку, Эрика нахмурилась, окинув взглядом ящики и шкафчики ее антикварной кухни. Все было на месте, никакого мусора. То же и с остальной частью ее таунхауса. Но здесь не было ничего личного. Ни фотографий друзей, семьи или домашних животных, мгновений из отпуска в теплых или холодных странах, в пустынях или в горах. Никаких сентиментальных мелочей, картин. Голые стены, чистые полы, окна с задернутыми шторами.

И не потому, что в ее подвале спал вампир.

Забавно, как быстро она привыкала к этому слову. Она хотела, чтобы оно вошло в ее обиход.

Хотя с другой стороны, какое это имеет значение. Она не верила, что Бальтазар уйдет, оставив ей воспоминания о себе.

Она верила, что он хотел этого, но другие ему не позволят.

Представив парня с бородкой, а потом мужчину с черно-блондинистыми волосами, который непонятно как помог ей спасти Бальтазара, Эрика подумала, что с их колокольни, счастливая мысль, что какая-то человеческая женщина, работавшая в ОПК — в убойной отделе, на минуточку — свободно ходит по этому миру со знанием, что в Колдвелле живут вампиры?

— Этому не бывать.

Они — не мафия, это правда, но те же правила должны применяться к ним, чтобы они могли продолжить сражаться с тенями и против демона.

Фокусируя взгляд на ноутбуке, Эрика знала, что это вопрос времени, когда ее разум почистят, поэтому она создала новый документ в «Микрософт Ворд». У нее не было степени по английскому языку, поэтому она просто начала набирать текст, не претендуя на лавры Шекспира.

Это и ни к чему.

Мозг застопорился, она с трудом подбирала слова, но, по крайней мере, сырая хронология прошедшей недели помогла ей не сбиться с мысли. И пока она писала параграф за параграфом, расставляя точки как опорные стойки, удерживающие повествование, она не знала, поможет ли ей это впоследствии или причинит вред. В то время, когда вмешивались в ее воспоминания, каждое приближение к тому, что от нее скрыли, вызывало в наказание жуткую головную боль.

Но, по крайней мере, она будет знать, что это происходило.

О, да кого она обманывает.

Она пыталась сделать так, чтобы у нее осталась запись о мужчине в ее подвале, по иронии кто-то столь незабываемый как он мог потеряться на задворках ее памяти. В конечном итоге она хотела иметь что-то осязаемое к тому, что она узнала, каково это — ощутить в этом холодном жестоком мире…

… любовь.

***

Бальтазар очнулся рывком, и резко сев, он мгновенно выхватил пистолет, направляя его и открывая при этом глаза…

— Это я! Не стреляй!

Услышав голос Эрики с лестницы, он отвернул оружие в сторону стиральной машины и сушилки.

— О, черт, прости…

Она подняла две кружки кофе над головой как при ограблении.

— Не извиняйся. Я сделала тоже самое пару ночей назад в КПЗ.

— КПЗ? — спросил он, пряча пистолет под диванную подушку.

— Мы так называем наше офисное помещение в управлении. — Эрика подошла к нему и вручила кружку. — Две ночи назад. Во внерабочие часы пришла уборщица и напугала меня… Боже, кажется, это было месяц назад. И я все еще должна написать об этом рапорт.

Сделав глоток, Балз изучал ее лицо, но Эрика, казалось, нормально выглядела, когда села рядом с ним. Ну, лучше чем просто нормально. Она буквально светилась красотой, с ее припухшими губами, высыхающими волосами, бежавшими на плечах в синем халате, и с тапочками на ногах.